Зеленые глаза викинга
Шрифт:
Дверь начальника была заперта. Вторая дверь чуть прикрыта. Даша прислушалась. Разговора не слышно. Либо сотрудники привыкли работать молча, либо та самая девчушка была сейчас в полном одиночестве.
Она была одна – это милейшее из милейших создание. И, едва глянув на девушку, Даша все поняла.
Это был Витин типаж: голубые глазищи в пол-лица, ныне зареванные и полные вселенского горя. Ножки, попка, грудь – все хоть под глянец запускай. Длинные локоны цвета золотящейся на солнце спелой пшеницы.
Наверняка и ее соблазнил, мерзавец.
– Здравствуйте, Сашенька, – вежливо поздоровалась Даша.
Имя она узнала у охранника, обрадовав того, что ни за что не станет его вызывать на допрос по причине малой продолжительности его трудового стажа.
Но ведь не соврала же, не вызовет!
– Вы?.. – Сашенька растерянно поморгала, поискала взглядом платок, не нашла, полезла за ним в стол. – Вас кто прислал? Вы по объявлению?
Пользуясь ее растерянностью, Даша незаметно повернула ключ в замке, запирая дверь. Им могли помешать, этого допускать не следовало. Следовало девицу брать тепленькой, пока еще та не успела остыть от горя, не успела побывать в трепетных руках своей службы безопасности и органов правопорядка. А она вряд ли успела, не ревела бы так горько, больше о своей бы судьбе теперь печалилась.
Даша знала, как это бывает.
– Простите, но сегодня у нас не приемный день. – Сашенька аккуратно высморкалась в бумажный платок, поморгала, обмахиваясь ладошкой. – Простите, но лучше будет, если вы придете послезавтра.
– Послезавтра суббота, – напомнила Даша.
– Ах да! Как я забыла?!
И ее личико снова сморщилось горестной гримаской, а глазки заблестели от подступивших слез.
Надо же, как убивается, снова подумала Даша.
Виктора ей, конечно, было жалко, и она вчера поздним вечером, выпроводив Ивана, долго просматривала их семейные альбомы. Всплакнула даже над некоторыми счастливыми моментами их совместной жизни, успевшими остаться на снимках. Но вместе с жалостью присутствовало и раздражение. Сам искал себе такой кончины, вечно попадая в какие-то нелепые ситуации. Неправильно жил, неправильно вел себя. И врал постоянно. Ей точно постоянно врал. Говорил, что менеджером по продажам работает, а сам в отделе кадров штаны протирал. Стеснялся, что ли?
– А завтра нельзя? – спросила Даша.
Она совсем не собиралась покидать стены этого милого уютного кабинетика, ставшего этой девушке и ее Виктору милым гнездышком для встреч. Наверняка тут и встречались. Вон и диванчик в уголке место себе нашел. Хоть и небольшой, но раскладывающийся. Тут миловались, голубчики. Витя не любил к себе таскать в дом девиц, считая, что частная территория должна быть неприкосновенной и незатоптанной.
– Завтра? – Сашенька вздрогнула и глянула на нее с укором. – Завтра никак нельзя. Завтра у нас похороны.
– Да? Полукарова хоронят, я не ошиблась?
– Полукарова? – Сашенька вздрогнула, сжала плечики, снова упрекнула глазками Дашу. – Виктора... Да, завтра его хоронят. А вы, простите, ему кто?
– А я, прощаю, его бывшая супруга. Но тут скорее по роду своей деятельности, нежели по какой другой причине, – и Даша весьма выразительно покосилась на диванчик в углу. – Вы ведь были его любовницей, Сашенька, я не ошиблась?
– Господи! Как вам не стыдно?! – заломила девушка руки, того и гляди падет ниц и забьется и застонет. – Любовницей!!! Слово-то какое мерзкое! У нас с Виктором... У нас были великолепные, чистые отношения! И...
– Да ну?!
Дашу покоробило.
То ли дура девка, то ли прикидывается дурой, то ли синим чулком проходила до одиннадцатого класса.
Но последнее как-то с ее обликом – чрезвычайно короткой юбкой и откровенно не застегнутыми тремя верхними пуговицами на блузке – не вязалось.
– И как же назывались эти отношения? Секс, я угадала? – Даша прошла в угол и по-хозяйски развалилась на диванчике, где ее Виктор наверняка не раз устраивал тисканье с раздеванием. – Хватит, милая, мне тут байки рассказывать!
– А что вам рассказать? – как-то уж очень быстро для милой и наивной девчушки пришла Сашенька в себя, глянув на нее с откровенным вызовом. – Вы ведь в милиции работаете, вынюхивать явились? Только зря! Я не знаю ничего! И понятия не имею, что такого мог знать Виктор?!
– А почему вы так сказали?
– Как?
– Что он мог что-то знать? Он ведь мог что-то выкрасть, мог чему-то быть свидетелем, мог кому-то перейти дорогу, наконец!
– Украсть Витя не мог! Странно, что вы, прожившая с ним столько лет, думаете о нем именно так. – Сашенька глянула на нее, должно быть, испепеляюще, но Дашу не впечатлило. – Витя был честным человеком!
– О, да! – не удержалась, хмыкнула Даша. – Именно эта честность заставляла его врать мне изо дня в день. Ну да ладно... Скажите, между нами, девочками, теперь уже дело прошлое, но все же любопытство разбирает, он в самом деле часто ездил по командировкам или тоже врал мне?
– Ездил, конечно! Могу даже журнал регистрации командировочных удостоверений показать, раз вы не верите.
– А покажите!
Сашенька, может, и пожалела уже, что вызвалась таким вот образом обелить имя покойного любовника, но отступать было поздно. Она грациозно прошагала к шкафу, стоявшему в полуметре от диванчика, где сидела Даша и рассматривала ее в упор. И принялась рыться на полках.
Время тянет, сразу поняла Даша. Но ничего, у нее его тоже хоть отбавляй, она потерпит, а заодно и девицу рассмотрит.
Н-да... Придраться в самом деле было не к чему. И устоять перед такой красотой тоже. Пальчики, локотки, коленки, все было как с рекламных роликов – правильно вылепленным, ухоженным.
– Супер! – не удержалась, воскликнула Даша еле слышно.
– Вот, пожалуйста. – Сашенька протянула ей канцелярский журнал в красивой обертке из подарочной бумаги. – Смотрите, сличайте! Но тут только последние три года...