Зеленые и Серые
Шрифт:
Но здесь в отличие от самой гавани пустота была иллюзией. За живыми изгородями, низкими стенами или распластавшись за балюстрадами, как они с Мессерлингом, лежали или сидели на корточках примерно сорок полностью экипированных бойцов спецназа. Еще двадцать прятались за домами и парками к северу и югу — резерв, готовый взять боевиков, идущих со стороны Гудзона, с трех сторон в коробочку, теоретически глухую.
Теоретически.
Повернув голову, Пауэлл взглянул на стоящие справа величественные стеклянные стены и выгнутую крышу Зимнего дворца, угнездившегося
Это место круглый год служило еще и для проведения публичных представлений и выставок, так же как бесчисленных частных мероприятий для богатых и влиятельных людей города, поэтому владельцы совсем не обрадовались возможному началу полномасштабных боевых действий прямо у них на пороге. Мессерлинга просто не хотели слушать, хотя он уверял, что это единственный выход и что даже у самых отмороженных бандитов хватит ума сдаться при виде противостоящей им мощной армии. Только когда вмешался сам начальник полиции города, финансисты, наконец, пусть и с неохотой, оказали сотрудничество. Если хоть одно из этих внушительных окон повредит пуля, подумал Пауэлл, проблемы с бандитами покажутся просто цветочками.
— Всем подразделениям, внимание! — тихо проговорил Мессерлинг в нашлемный микрофон.
Пауэлл снова посмотрел на реку. Яхта входила в гавань легко и уверенно, будто ею управлял лоцман, совершавший этот маневр много, раз и точно знавший, что делать.
— Кто-нибудь видит гражданских? — спросил он. — Наблюдатели?
— Оба в рулевой рубке, — раздался в ухе голос первого наблюдателя. — Пожилой мужчина и женщина, и… похоже, еще трое молодых мужчин и женщина.
— Принято, — сказал Мессерлинг. — Всем подразделениям, иметь это в виду, если придется открывать огонь.
Пауэлл прикрыл микрофон рукой.
— Что будем делать, если они все еще будут на борту, когда воины заметят ваших людей? — спросил он у Мессерлинга.
— Будем ждать, сколько возможно, — ответил тот, прикрыв свой микрофон. — Но наша главная цель — сдержать и обезвредить. Нельзя позволить этим людям прорваться через барьер и рассеяться по городу. — Он чуть приподнял голову. — Проклятье, — пробормотал он. — Они швартуются к одному из северных причалов.
Пауэлл приподнялся, чтобы лучше видеть. Действительно, яхта повернула к открытому пространству между двумя северными причалами, за кормой поднялся бурун, когда лоцман включил реверс, чтобы остановить судно.
— Это плохо?
— Большинство моих людей на южной и восточной стороне. Единственное прикрытие на севере — это та изогнутая стена у самой гавани, там поместилось только пять ребят.
— Но ведь у вас есть люди вон на том балконе? — Пауэлл кивнул в сторону балюстрады, находившейся прямо напротив той, на которой они лежали.
— Конечно, но оттуда они могут только прикрывать огнем. — Мессерлинг скрипнул зубами. — Я бы вообще предпочел избежать перестрелки, и массированная демонстрация силы — самый лучший способ достичь этого. У нас достаточно людей, но теперь им придется пересечь большое пространство, чтобы дойти до места высадки.
Двое молодых мужчин спрыгнули с яхты на пристань и стали подтягивать швартовы. На палубе появились темные фигуры и начали спрыгивать с борта на пристань еще до того, как судно окончательно закрепили. Осторожно оглядываясь, они организованно, цепочкой двинулись к двум лестницам, ведущим от пристани к площади. Затем они разделились на две группы и стали подниматься по лестницам. На яхте из сходного люка появлялись еще фигуры и выстраивались по обе стороны палубы, ожидая очереди, чтобы сойти на берег.
— Я не вижу ни у кого серьезного оружия — сказал Мессерлинг. — Кто-нибудь видит?
— Нет, — ответил первый наблюдатель.
— Тоже нет, — подтвердил второй. — На самом деле я вообще никакого оружия не вижу.
— Может, застанем их врасплох. — Мессерлинг потянулся за мегафоном. — Всем подразделениям: внимание! Один, два…
Возглавляющие цепочки мужчины поднялись уже до верхних ступенек, и одна из групп оказалась прямо напротив изогнутой стены, за которой прятались полицейские…
— Пошли! — выпалил Мессерлинг.
На площади вдруг стало светло, как днем: это включились полтора десятка прожекторов, скрытых на балконах и за кустами. В то же мгновение полицейские, укрывавшиеся за стеной, приподнялись и направили компактные автоматы МП-5 «Хеклер и Кох» на поднимающихся по ступенькам людей. Те замерли как вкопанные.
— Полиция! — крикнул Мессерлинг. Усиленный мегафоном голос устрашающе заметался между зданиями. — Вы окружены! Оставайтесь на местах и поднимите руки!
Когда свет внезапно ударил в глаза Кэролайн, первой мыслью было, что в одном из зданий напротив произошел взрыв. Ахнув, она вскинула руку, закрывая лицо, и отпрянула, больно ударившись бедром о панель управления…
— Полиция! — загрохотал голос. — Вы окружены! Оставайтесь, на местах и поднимите руки!
Она с шумом выдохнула, страх сменился смятением, смешанным с недоверием. Полиция? Но откуда?..
И тут до нее дошло, и отчаянное напряжение сменилось приливом надежды.
Тайное послание не пропало.
Щурясь от яркого света, она повернулась, к Сильвии. Та смотрела в сторону, и было невозможно разглядеть выражение ее лица. Ho в ее позе было что-то такое, от чего у Кэролайн по спине побежали мурашки. Если полиция думает, что она просто сдастся, их ждет неприятный сюрприз. Заметавшееся между зданиями эхо еще не затихло, а в голове у нее послышался неясный шум команд, отдаваемых зеленым…
В то же мгновение палуба под ногами качнулась, и с другой стороны яхты раздалось множество всплесков.