Зеленые небеса
Шрифт:
Вышли вчерашним маршрутом во двор, и Филипп усадил меня в здоровенный лимузин, а сам расположился за рулём. Машина выехала из массивных ворот, и мы оказались в реденьком городском транспортном потоке. Автомобилей немного, в основном военные, внедорожники и грузовики, немногочисленные пешеходы сновали по тротуарам, спеша по своим делам. Постояв пару раз на светофоре, в котором, кстати, было всего два цвета - белый и красный, мы свернули на второстепенную улицу. Улица бедная, сплошные ряды лавок, торгующих всякой всячиной, затрапезного вида забегаловки с бомжеватого вида посетителями, словом, от неё несло какой-то тоской и безнадёгой.
Училище находилось в самом конце улицы, подъехали к высоким воротам, и Филипп предъявил вышедшему солдату в броне-костюме и с автоматом на плече какую-то бумагу. Тот пробежал по ней глазами и махнул кому-то невидимому рукой, мол, всё нормально. Ворота тут же стали медленно разъезжаться в сторону, натужно скрипя, и мы въехали на территорию.
– Выходи!
– повернувшись ко мне, сказал Филипп, и после секундной паузы добавил.
– Учись хорошо, князь.
Он протянул мне папку с какими-то бумагами, и сделал жест рукой, давай, не сиди, пошёл.
Вышел из машины, огляделся - я находился на огромной площадке -плацу, окружённой мощными трёхэтажными каменными домами -бараками. Суровую картину внутреннего расположенияучилища смягчали большие красивые деревья, множество вокруг зданий, кое где под ними аккуратные скамейки.
Тут же ко мне подскочил какой-то невысокий бородатый мужик средних лет, в офицерском мундире. Забрал папку из моих рук, пробежался по ней глазами, затем смерил меня важным взглядом и надменно произнёс:
– Добро пожаловать в наше военное училище имени Александра Лезина. Я его директор, майор в отставке, Паскельман Норман Бартович. С этой минуты ты мой с потрохами, постарайся вести себя хорошо и достойно учиться, чтобы в будущем не посрамить память своего великого деда.
Майор сузил глаза, и поиграв желваками, продолжил:
– Изволь ознакомиться с нашими правилами. Первое - твой взводный командир для тебя - царь и бог, конкретно с положением о единоначалии ознакомишься позже. Второе - дисциплина. За нарушение внутреннего устава и распорядка дня у нас предусмотрена система наказаний, высшей мерой которой является отправка на каторгу. Но со следующего года будет введена и высшая мера, так что подумай об этом. Третье - незаконное и самоличное оставление расположения училища, а это однозначно каторга сроком на десять лет, приравнивается к дезертирству в боевых частях. Это основное, остальное доведёт взводный. А теперь идёшь с документами в казарму номер три, и представляешься своему взводному, лейтенанту Сандалло. Вопросы?
– Нет, - каким-то не своим, севшим голосом пролепетал я.
– Исполняй!
Кивнул и потопал к дому с крупной цифрой "три", выполненной фигурной лепниной на фасаде.
– Стоять, курсант!
– услышал я вопль за спиной.
Повернулся и встретился глазами с директором училища.
– На первый раз я прощаю вас!
– сквозь зубы произнёс Паскельман.
– Но впредь на команду вышестоящего по званию требую отвечать "слушаюсь". Всё ясно?
– Так точно!
– так же сквозь зубы ответил я, чувствуя прилив какой -то дикой тоски.
– Выполняйте поставленную задачу!
– Слушаюсь!
– мрачно буркнул я и поплёлся к казарме.
Поднялся на высокое крыльцо и вошёл вовнутрь, оказался лицом к лицу с молодым пареньком в смешной синей форме, похожей на лакейскую ливрею, но с большими красными погонами на плечах. За спиной у него висел здоровенный автомат, знакомый мне по оружейной комнате в форту, да и у разведчиков были похожие. А боец напрягся и заорал во всё горло:
– Внимание дежурному!
Осмотрелся по сторонам - длинный коридор с множеством дверей, из одной тут же выскочил парень лет двадцати в такой же синей робе, но с большим значком на груди, и тремя полосками на погонах. На его ремне красовалась большая кобура, из которой торчала рукоятка пистолета, весьма грозного на вид.
– Новенький?
– увидев меня, важно спросил дежурный.
– Следуй за мной!
Он развернулся, и направился назад по коридору, а я поплёлся следом за ним. Остановились у двери с табличкой "Лейтенант Сандалло".
Дежурный постучал в дверь и приоткрыв её, сунул голову:
– Разрешите?
– Разрешаю!
– послышалось в ответ.
Вошли в кабинет. Накурено так, что под потолком чуть ли не тучи из дыма висят, кругом шкафы с папками бумаги, диван, сейф и стол, за которым сидел мужик лет тридцати пяти в камуфляжной форме, и что-то писал в большой тетради.
– Докладываю!
– вытянулся дежурный.
– Прислали новенького, привёл к вам!
Сандалло поднял от тетрадки большую, всю посеченную шрамами бритую голову и рявкнул ему:
– Свободен!
Дежурный вихрем вылетел за дверь, бросив на прощание "слушаюсь", оставив меня наедине с взводным.
– Давай документы!
– тон лейтенанта надменен и строг, словно я ему денег должен, или обязан чем по крупному, словом, как к пустому месту обращается.
Подошёл к столу и положил на него свою папку с бумагами. Сандалло вальяжным жестом подобрал и кинул её перед собой, принявшись не спеша читать, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Я же стоял перед ним, давя в себе острое желание взять со стола массивную пепельницу и приложить ей по этой бритой наглой башке, кулаки сжал так, что ногти впились в ладони. Что за хрень вообще творится? Меня происходящее нереально выводило из себя, что в купе с испытанными накануне стрессами сплеталось в опасную гремучую смесь, уже начинало мелко потряхивать.
– Тут пишут, что ты в одиночестве пробыл на Грязях пару дней, причём успешно и максимально адаптировался к окружающей среде, - оторвался от чтения лейтенант, и уставился на меня.
– Это похвально, курсант, толковых людей сейчас дефицит... Что смог выжить среди гнезда Хвостов, и даже установить с ними контакт, хм, странно... Характеристика от ЦБ, там чушь не напишут.
Сандалло замолчал, и несколько секунд испытующе всматривался в моё лицо.
– Но нос не задирай, курсант, - произнёс взводный.
– Тут элитное училище, абы кого не берут, для простолюдинов и посредственностей есть и другие учебные заведения, усёк?
Я кивнул, а тот продолжил:
– А раз так, то советую учиться как следует, и следовать каждой букве устава. Иначе накличешь суровые кары на свою голову. Обучение проходит по следующему плану - первые два года общевойсковой подготовки, следующие четыре строго по выбранной специальности. А какую выбрать, решить время будет в избытке. Основным начальником для тебя буду являться я, ты приписан к первому взводу третьей роты. Так... Сдать золото и средства связи, всё будет храниться в моём сейфе.