Зеленый луг смерти
Шрифт:
– Естественно, они ведь работают вместе, – пожала я плечами. – Ты не сможешь изолировать его от всех, так почему бы не успокоиться?
– Иди к черту со своими советами, – отмахнулась красавица и налила себе кофе из серебряного кофейника.
Я тоже наполнила свою кружку и сделала бутерброд с ветчиной. Теперь понимаю, почему после расставания с женой Локста так и не создал новую семью. Сначала у него появилась некая Кристина – длинноногая актриса какого-то театра, потом ее сменила модель Розанна, а теперь – похожая как две капли воды на предшественниц Хлоя. Если те двое были такими же пустоголовыми, то не удивительно,
– Что ты на меня так смотришь? – не успокоилась Хлоя. – Думаешь, что я содержанка?
– Callate, traidora! («Заткнись, предательница» – исп.) – ответил за меня попугай голосом своего покойного хозяина. Модель вздрогнула и расплескала горячий кофе прямо на свои голые ноги. Я схватила ведерко со льдом и опрокинула его сверху. Девушка завизжала.
– Не ори! – поморщилась я. – Сейчас все пройдет, если вовремя не приложить холодное, вылезут волдыри.
– У меня послезавтра съемки, – жалобно захныкала Хлоя. – Как я смогу работать с таким уродством? Чертова птица! Я сверну тебе шею!
– Оставь Алекса в покое. Он не виноват, что ты настолько нервная. Меня тоже пугает голос Джошуа, но ничего не поделаешь, попугаи точно копируют звуки, которые когда-то слышали.
Модель расплакалась и закрыла лицо руками.
– Почему мне так не везет? Сначала умерли родители, потом брат попал в тюрьму, я не смогла закончить школу. Только-только все начало налаживаться: подруга пристроила меня в приличное агентство, я познакомилась с Локстой, и он помог подписать контракт с брендом нижнего белья, как тут же появилась Аврора, притащились вы, и умер Джош. Едва я разгибаю спину и начинаю дышать – неприятности снова обрушиваются на голову.
– Поверь мне, мы с Мирой не представляем никакой опасности, – я смягчила тон и рискнула погладить красавицу по плечу. – Я не могу говорить за Лору, но полагаю, что она очень любит Эрика – они уже давно вместе, и он многого добьется, в этом сомневаться не приходится. Нет смысла менять его на кого-то другого, даже если рассматривать чисто практическую сторону такого предприятия.
– Я просто чувствую, что Локста скоро меня бросит, – разоткровенничалась Хлоя. – Он стал холоден и равнодушен. Подозреваю, что у него появилась другая.
– Если позволишь мне сказать откровенно…
– Валяй.
– Скорее всего, никакой соперницы нет, просто ты ведешь себя точно так же, как все бывшие девушки рэпера: ждешь, когда он решит твои проблемы, не растешь духовно, ничем не интересуешься. Ты постепенно приедаешься. Я не хочу тебя обидеть – совсем наоборот, пытаюсь помочь. Вспомни, несколько лет назад Локста встречался с писательницей, которая была намного старше него. Она в одностороннем порядке объявила о разрыве отношений, и Доминик даже впал в депрессию. Почему, как ты считаешь?
– Он любит старух? – округлила глаза Хлоя.
– Не-е-ет! С ней было интересно. Романистка представляла собой целый мир, вдохновляла своими открытиями, талантом. Понимаешь? К хорошенькой мордашке быстро привыкаешь и перестаешь замечать, а яркая личность постоянно привлекает.
– Не уверена, что поняла тебя правильно… – промямлила модель.
– Ладно, забудь, – вздохнула я. – Все, лед можно убирать.
Хлоя побежала принимать душ, а я ненадолго осталась в одиночестве и принялась рассматривать стеклянную вазу в японском стиле, где аккуратно помещалась белая роза на длинном стебле. Рука сама собой потянулась к карману – там у меня лежал самый маленький скетчбук и огрызок карандаша. Но не успела я сделать набросок, как в комнату вошли Лора, Мира и Доминик.
– Что здесь произошло? – спросила сестра, заметив на полу лужи.
– Хлоя опрокинула кофе.
– Идиотка, – пожал плечами рэпер и включил огромный телевизор.
Ведущая новостной передачи, улыбаясь во весь рот, заговорила об убийстве Джошуа:
– У полиции есть две версии: случайные грабители, увидевшие фотографии дома Нильсона и вычислившие адрес, либо же бандиты одной из местных группировок. В какой из них состоял сам комик, неизвестно, но у него были проблемы с законом: в 15 лет юный Джошуа угонял машины, в 16 при нем нашли небольшую дозу мескалина, но не смогли доказать, что он им торговал. Как утверждает инспектор Джефферсон, расследование будет продолжаться, но вероятность поймать преступников очень невелика.
– Знаешь, – прошептала Мира. – Кажется, ты была права.
Глава 6
Кадры из студии сменились фотографиями с места убийства. Джош сидел в большой гостиной у журнального столика, неестественно откинувшись назад и слегка отклонившись вбок. Под левой грудью торчала рукоятка обычного кухонного ножа без ярких примет. На шее висел такой же неаккуратный булыжникообразный алмаз, какой достался и мне от щедрот рэпера. На дальнем плане я заметила вывороченные шкафы, опустошенные полки и вытряхнутые сумки.
– Минуточку! Почему грабители не сняли с Джошуа дорогой камень?! – вскричали мы с сестрой одновременно.
Локста махнул рукой.
– Тот же самый вопрос я задал сегодня утром инспектору, но он послал меня подальше, заявив, что алмаз не разглядели впопыхах, ведь он на обычном шнурке и не обработан, выглядит непривлекательно, «словно кусок сахара».
– Но если люди специализируются на присвоении чужого, то, наверное, у них глаз наметан. Должны же они отличить безделушку от ценной вещи! – возмутилась Мира.
– Никому до этого нет дела, – ответил Доминик. – Джош был черным, а, значит, его жизнь не имела значения.
Я вздохнула, вспомнив лозунг: «Black lives matter», используемый движением против расовой дискриминации, и подумала, что рэпер слишком заангажирован. Темнокожие так долго терпели несправедливость, что теперь она мерещится им повсюду, даже когда ее нет. В нашем универе преподает Вероника Михайловна – женщина, которую много лет избивал и унижал муж. В конце концов, он умер, но она так и осталась ранимой и подозрительной. Если ей дарят на праздник набор косметики, педагог видит в этом намек на ее плохой вкус и уставший вид, когда вручают цветы, она сетует, что букет самый плохой из всех. Веронике Михайловне невозможно угодить – любая попытка будет воспринята, как агрессия. Наверное, то же самое происходит с целыми народами, находившимися под продолжительным гнетом.