Зелёный мозг
Шрифт:
— Бесповоротно, — сказал Гарви. — Без человеческих чувств — или достаточно близко к тому, что практически одно и тоже.
— Тогда как же вы можете доверять им заботу о жене?
Пальцы Гарви расслабились.
— Вот путь, которым я могу оправдать свое существование, — сказал Свенгаард.
Гарви снял руки с горла Свенгаарда, сжал его за плечи. Это был момент общения больше, чем слова, то, что шло из плоти в плоть. Свенгаард знал, что у него есть союзник.
Бумур сделал шаг вперед, чтобы встать над ними, требуя:
— Так вы собираетесь его убить или нет?
— Никто здесь не собирается его убивать, — сказал Гарви.
— Тогда, что же вы делали?
— Решал проблему, — сказал Гарви. Он продолжал держать ладонь на руке Свенгаарда. Свенгаард осознал, что может понять намерение Гарви простым нажатием этой руки. А рука говорила: — Подожди. Молчи. Дай мне решить это дело.
— И какое же ваше намерение сейчас в отношении нашего пленника? — потребовал Бумур.
— Я намерен освободить его и поручить ему заботу о моей жене, — сказал Гарви.
Бумур с удивлением взглянул на него. — А если это вызовет наше неудовольствие?
— Что за идиотизм! — разъярился Иган. — Как вы можете доверять ему, когда мы сами можем делать это?
— Это человек, — сказал Гарви. — То, что он будет делать моей жене, будет из побуждения человечности, а не механическое лечение и не обращение с ней, как с машиной для переноски эмбриона.
— Это чушь! — рявкнул Иган. Но он понял, что Гарви уже узнал о их сущности Киборгов.
Бумур поднял руку, чтобы успокоить его, так как Иган хотел продолжить разговор. — Вы не указали, как вы собираетесь сделать это, если мы будем против, — сказал он.
— Вы ведь не полностью Киборги, — сказал Гарви. — Я вижу, что вы знакомы со страхом и неуверенностью. Для вас это ново, и вы изменяетесь. Я подозреваю, что вы очень уязвимы.
Бумур отступил на три шага назад, глаза его оценивающе смотрели на Гарви. — А Глиссон? — спросил Бумур.
— Глиссону нужны только союзники, которым он может доверять, — сказал Гарви. — Я даю ему надежного союзника.
— Почему вы уверены, что можете доверять Свенгаарду? — настойчиво спросил Иган.
— Если вы спрашиваете об этом, значит этим самым вы выдаете свою неэффективность, — сказал Гарви. Он повернулся и начал развязывать руки Свенгаарда.
— Отвечаете за него головой, — сказал Бумур.
Гарви освободил руки Свенгаарда, встал на колено и снял веревки с ног.
— Я иду за Глиссоном, — сказал Иган. Он вышел из комнаты. Гарви встал взглянул в лицо Свенгаарду. — Вы знаете о состоянии моей жены? — спросил он.
— Я слышал, что говорил Иган, — сказал Свенгаард. — Каждый хирург изучает историю и генетическое происхождение. У меня научные знания о ее состоянии.
Бумур презрительно хмыкнул.
— Вот медицинские инструменты Игана, — сказал Гарви, указывая на чемодан на полу. — Скажите мне, почему моей жене так плохо?
— Вы не удовлетворены объяснениями Игана? — спросил Бумур. Казалось, одна лишь мысль об этом приводила его в ярость.
— Он сказал, что все естественно, — сказал Гарви. — Как может болезнь быть естественной?
— Она получила медицинские препараты, — сказал Свенгаард. — Вы знаете, что это за лекарства?
— На нем была та же надпись, как на таблетках, которые он ей давал в транспорте, — сказал Гарви. — Он называл его тогда успокоительным.
Свенгаард подошел к Лизбет, осмотрел глаза, кожу.
— Принесите инструменты, — сказал он, кивнув Гарви. Он проводил Лизбет к пустой подстилке, чувствуя, что сам заинтересован результатами этого осмотра. Когда-то он думал об этом с отвращением; сейчас, когда мысль о том, что Лизбет носит эмбрион в себе таким древним способом, представляла для него лишь тайну, вызывая глубочайший интерес.
Лизбет вопрошающе посмотрела на Гарви, когда Свенгаард опустил ее спину на подстилку. Гарви утвердительно кивнул. Она попыталась улыбнуться, но на нее напал странный страх. Страх этот был связан не со Свенгаардом. Руки его излучали мягкую уверенность. Но сама перспектива осмотра пугала ее. Она чувствовала страх, связанный с лекарством, который давал ей Иган.
Свенгаард открыл ящик с инструментами, вспоминая диаграммы и объяснения с учебных лент своих студенческих лет. Тогда они были предметом сквернословных шуток, но даже эти шутки помогли ему сейчас, потому что они обычно фиксировали самые важные факты в памяти.
Держись за стенку, а то упадешь,
А если так, то уж поползешь.
В памяти его всплыл звон и громкий взрыв смеха.
Свенгаард приступил к осмотру, исключив все остальное, кроме пациента и себя. Давление крови… ферменты… производство гормонов… выделения организма…
Наконец он сел, нахмурился.
— Что-нибудь не в порядке? — спросил Гарви.
Бумур встал позади Гарви, сложил руки: — Да, действительно, скажите нам, — сказал он.
— Слишком высок менструальный гормон, — сказал Свенгаард. А сам подумал: «Держись за стенку…»
— Эмбрион контролирует эти изменения, — сказал Бумур.
Свенгаард пропустил мимо ушей его издевательский тон, взглянул на Бумура. — Вы уже делали это раньше. Были ли у ваших пациентов случаи спонтанных выкидышей?