Зелёный мозг
Шрифт:
— Как ты груб, Нурс, — сказала Калапина.
— Груб? Я? — он потряс головой. — Просто я желаю помешать увеличению боли. Давайте уничтожим их сами и продолжим отсюда.
— Глиссон — полный Киборг, — сказал Шруилл. — Вы не можете себе даже представить, что могли бы нам открыть банки его памяти.
— Я помню того, кто сопровождал Поттера, — сказал Нурс. — Давайте не будем рисковать. Его спокойствие может быть уловкой.
— Пустить наркотик в их потайную дыру, — сказал Шруилл. — Вот мое предложение.
—
— Тогда им еще удастся убежать, — сказал Шруилл. — Конечно, они были трижды правы, наши люди в Централе. Мы вычислили тех, но…
— Я говорю, задержим их сейчас! — рявкнул Нурс.
— Я согласна со Шруиллом, — сказала Калапина. — В чем риск?
— Чем скорее мы остановим их, тем быстрее сможем вернуться к своим делам, — сказал Нурс.
— Это и есть наше дело, — сказал Шруилл.
— Тебе нравится мысль стерилизовать еще один мегаполис, не так ли, Шруилл? — ехидно усмехнулся Нурс — Который на этот раз? Что скажешь насчет Лувиля?
— Один раз было достаточно, — сказал Шруилл. — Но наши привязанности и неприязни в действительности не имеют к этому никакого отношения.
— Тогда давайте проголосуем, — сказала Калапина.
— Потому что вас двое против меня, да? — сказал Нурс.
— Она имеет в виду всеобщее голосование, — сказал Шруилл. Он взглянул на огни наблюдателей. — У нас, очевидно, полный кворум.
Нурс уставился на индикаторы, зная, что его лихо заманили в ловушку. Он не мог протестовать против всеобщего голосования — любого голосования. А двое его спутников казались такими уверенными в себе. — Это и есть наше дело.
— Мы позволили вмешаться Киборгам, — сказал Нурс, — Потому что они увеличили пропорцию жизнеспособных в генетическом резерве. Мы что, делали это просто для того, чтобы потом уничтожить генетический резерв?
Шруилл указал на банк данных бинарных пирамид на стене Шара. — Если они представляют угрозу нам, то конечно. Но проблема заключается в незарегестрированных самосохраняемых жизнеспособных, их возможному иммунитету к контрацептивному газу. Откуда бы они еще могли получить замену эмбриону?
— Если пошло на то, нам не нужен ни один из них, — сказала Калапина.
— Уничтожить их всех? — спросил Нурс. — Весь народ?
— И вырастить новый урожай двойников, — сказала она.
— А почему бы и нет?
— Двойники не всегда соответствуют оригиналу, — сказал Нурс.
— Нас ничто не ограничивает, — сказал Шруилл.
— Наше солнце не вечно, — сказал Нурс.
— Мы решим это, когда возникнет необходимость, — сказала Калапина. — Какая проблема может мешать нам? Мы не ограничены во времени.
— И все же, мы стерильны, — сказал Нурс. — Наши половые клетки не хотят соединяться.
— Ну и хорошо делают, — сказал Шруилл — Я бы не хотел, чтобы было иначе.
— Все, что мы хотим сейчас, это простое голосование, — сказала Калапина. — Простое голосование по поводу того, поймать ли и привезти сюда маленькую банду преступников. Почему это должно вызывать такие крупные споры?
Нурс хотел что-то сказать, но передумал. Он потряс головой, переводя взгляд с Калапины на Шруилла.
— Ну? — спросил Шруилл.
— Я думаю, что эта маленькая банда и есть настоящая проблема, — сказал Нурс. — Один стерри-хирург, два Киборга и два жизнеспособных.
— Но Дюран был готов убить стерри, — сказал Шруилл.
— Нет. — Это был голос Калапины. — Он не собирался никого уничтожать. — Она вдруг заинтересовалась ходом мысли Нурса. В конце концов, это были его логика и доводы, которые всегда привлекали ее.
Шруилл, видя, что она колеблется, сказал: — Калапина!
— Мы все видели эмоцию Дюрана, — сказал Нурс. Он махнул на стену с приборами перед ним. — Он бы никого не убил. Он… просто воспитывал Свенгаарда, разговаривал со Свенгаардом с помощью своих рук.
— Как они это делают между собой, он и его жена, — сказала Калапина.
— Вы говорите, что мы должны вырастить новый урожай двойников, — сказал Нурс. — Чье семя мы используем? Вероятно, жителей Ситака?
— Мы могли бы взять сначала клетки семян, — сказал Шруилл и размышлял, как это он вдруг перешел в оборону.
— Я говорю, давайте голосовать по этому вопросу. Привозить их сюда для полного допроса или уничтожить их.
— Нет необходимости, — сказала Нурс. — Я изменил решение. Привезите их сюда… если сможете.
— Тогда решено, — сказал Шруилл. Он повернул сигнал в ручке своего трона. — Увидите, это действительно очень просто.
— Неужели? — спросил Нурс. — Тогда почему вдруг мы с Калапиной вдруг не захотели использовать насилие? Почему мы вспоминаем те старые дни, когда Макс прикрывал нас от самих себя?
Глава 19
Зал Совета не видел такого собрания с тех пор, как проходили дебаты по поводу легализации экспериментов Киборгов над себе подобными около трех тысяч лет тому назад. Оптимены занимали радугу вспыхивающих многоцветных подушек на банках длинных пласмелдовых скамеек. Некоторые казались голыми, но большинство, осознавая традицию таких собраний, пришли в нарядах, которые соответствовали их историческим приверженностям, занимающим их в данный момент. Они были в тогах, шотландских юбках, платьях с жестокими стоящими воротниками, в треугольных шляпах и котелках, набедренных повязках и шкурах, тканях и стилях, уходящих далеко в историю.