Зелёный мозг
Шрифт:
Бумур нахмурился.
— Ну? — спросил Свенгаард.
— Несколько. — Он выдал эту информацию неохотно.
— Я подозреваю, что эмбрион не твердо прикреплен к эндометриуму, — сказал Свенгаард. — К стенкам матки, — сказал он, увидев в глазах Гарви необходимость в пояснениях, — Эмбрион должен плотно прилегать к стенке матки. Способ для этого готовится гормонами, присутствующими во время менструального цикла.
Бумур пожал плечами: — Ну, мы ожидаем потерю определенного процента.
— Моя жена не является определенным процентом, — огрызнулся Гарви. Он повернулся, сконцентрировал свое внимание во взгляде на Бумура, что заставило того отступить на три шага.
— Но такие вещи случаются, — сказал Бумур. Он посмотрел на Свенгаарда, который готовился сделать вливание ампулы из запасов Игана. — Что вы делаете?
— Даю ей немного ферментной стимуляции для производства гормонов, которые ей нужны, — сказал Свенгаард. Он взглянул на Гарви, видя его страх и необходимость в его поддержке. — Это самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, Дюран. Оно должно сработать, если ее организм не слишком угнетен всем тем, что она вытерпела. — Он взмахнул рукой, их полет, эмоциональный стресс, усталость.
— Делайте все, что считаете нужным, — сказал Гарви, — Я знаю, что это лучшее, что у вас есть.
Свенгаард сделал вливание, похлопал Лизбет по руке. — Попытайтесь отдохнуть. Расслабьтесь. Не двигайтесь, если в этом нет необходимости.
Лизбет кивнула. Она читала Свенгаарда, видя его искреннюю заботу о ней. Его попытка убедить Гарви тронула ее, но вот слезы свои она подавить не сумела.
— Глиссон, — прошептала она.
Свенгаард уловил направление ее мысли, сказал: — Я не разрешу ему передвигать вас, пока не буду полностью уверен в том, что все в порядке. Ему и его гиду просто придется немного подождать.
И, как будто в подтверждение его слов, земля вокруг них загудела и вздрогнула. Через низкий вход влетело облако пыли и, как по мановению волшебника, материализовался Глиссон, когда скрывающая его пыль осела.
При первом признаке беспокойства Гарви опустился на пол рядом с Лизбет. Он держал ее за плечи, прикрывая своим телом.
Свенгаард все еще стоял на колене перед медицинским ящиком.
Бумур резко повернулся и уставился на Глиссона. — Звуковые волны? — прошипел Бумур.
— Нет, не звуковые волны, — сказал Глиссон. Обычный ровный голос Киборга имел певучее звучание.
— У него нет рук, — сказал Гарви.
Теперь они все заметили это. С плеч вниз, где были раньше руки Киборга, сейчас болтались лишь пустые звенья для протезных приспособлений.
— Они нас взяли здесь в кольцо, — сказал Глиссон. И снова этот певучий призвук, как-будто в нем что-то сломалось. — Как вы видите, я лишен рук. Вы находите это забавным? Вы видите сейчас, почему мы никогда не боролись с ними в открытую? Когда они хотят, они могут уничтожить все… всех.
— Иган? — прошептал Бумур.
— Иганов легко уничтожить, — сказал Глиссон. — Я видел это. Принимайте факт.
— Но что мы будем делать? — спросил Гарви.
— Делать? — Глиссон посмотрел вниз на него. — Мы будем ждать.
— Один из вас мог бы выстоять против всех сил Безопасности, чтобы отстоять Поттера, — сказал Бумур. — Но все, что вы можете сделать сейчас, это ждать?
— Насилие — не моя функция, — сказал Глиссон. — Вы увидите.
— Что они сделают? — прохрипела Лизбет.
— Все, что им заблагорассудится сделать, — сказал Глиссон.
Глава 18
Ну вот, дело сделано, — сказала Калапина.
Она смотрела на Шруилла и Нурса в рефлекторы. Шруилл указал на цепочки кинетических аналогов на внутренней стене Шара Обозрения — Ты наблюдала эмоцию Свенгаарда?
— Он был испуган до смерти, — сказала Калапина. Шруилл сжал губы, изучая ее отражение. Сеанс в фармакологическом центре восстановил ее спокойствие, но она заняла свой трон в подавленном настроении. Калейдоскопическая игра огней на стене придавала нездоровый оттенок ее коже. На всех чертах лица было определенное выражение.
Нурс взглянул вверх на огни наблюдателей — вся ширина северной стены мерцала тусклым красным напряжением, все места заняты. Все сообщество оптименов, за редким исключением, следило за развитием событий.
— Мы должны принять решение, — сказал Нурс.
— Ты выглядишь бледным, Нурс, — сказала Калапина.
— У тебя неприятности с фармакологией?
— Не больше, чем у тебя, — он говорил задиристо. — Просто ферментное гетероделение. Оно легко устраняется.
— Я говорю, что их надо привезти сюда сейчас, — сказал Шруилл.
— С какой целью? — спросил Нурс. — У нас зафиксирован их побег очень хорошо. Зачем позволять им снова ускользнуть?
— Мне не нравится сама мысль о незарегестрированных защищающих себя жизнеспособных — кто знает, сколько их… бегающих на свободе, — сказал Шруилл.
— Вы уверены, что мы можем взять их живыми? — спросила Калапина.
— Киборг признает свою неэффективность против нас, — сказал Шруилл.
— Если это не ловушка, — сказал Нурс.
— Я не думаю, — сказала Калапина, — А как только они попадут к нам, мы можем извлечь информацию, которую нам надо, из их сырых мозгов с самой большой точностью.
Нурс повернулся, пристально посмотрел на нее. Он не мог понять, что случилось с Калапиной. Она говорила с грубой жестокостью женщины из народа. Она была похожа на разбуженного вампира, как будто насилие было для нее знаком пробуждения.
«Какой же тогда знак ее усмирит?» — размышлял он. И его шокировала собственная мысль, — Если у них есть средства уничтожить себя? — спросил Нурс. — Я напоминаю вам о компьютерной сестре и печальном ряде наших собственных хирургов, которые оказались в одной организации с этими преступниками. Мы были бессильны предотвратить их самоуничтожение.