Зеленый поезд (Повести и рассказы писателей-фантастов Сибири)
Шрифт:
Сон оказал на Сапожникова такое действие, что в квартиру врача он зашел против обыкновения робко, извинился, что заставил ждать, и спросил:
— Я, товарищ доктор, вот что хочу у вас узнать… Правда, что теперь наука до того дошла, что сердце там… или другие органы менять можно?
— Можно, — подтвердил врач.
Осторожно вывинчивая шурупы на задней стенке телевизора, Сапожников продолжал выспрашивать:
— А вот… как это дело контролировается? Ведь тут ка-кой контроль нужен! Глаз не спускать! Ответственность тоже за это дело установлена
— Вы напрасно беспокоитесь, — усмехнулся врач. — Это пока больше в теории, не скоро еще будет! Пока спите спокойно!
— Не скоро? — повеселел Сапожников. — Тогда ладно!
Выворотив внутренности телевизора, он привычно грохнул их на стол, небрежно оглядел и спросил: — Сам, что ли, ковырялся тама? Ты, хозяин, в радиоделе петришь?
— Не… — беспомощно ответил врач.
— Оно и видно! — кивнул Сапожников. — Ну, брат, тут у тебя и дела-а! Трубка сработалась… Много кое-чего менять надо. У тебя жинка где работает?..
Юрий Самсонов
МЕШОК СНОВ
На базаре сидела старушка с большим мешком.
В мешке, похоже, были капустные кочаны — полным-полно. Подходили покупатели, спрашивали:
— Бабушка, бабушка, что продаешь?
Старушка отвечала:
— Сны, голубчики, сны!
— Бабушка, бабушка, дорого берешь?
— Дешево, голубчики, дешево…
Подошла девчонка, Аленка, спросила:
— А за копеечку можно купить?
— Можно, — сказала старушка. — Можно и за копеечку.
В стороне стоял Федя, сосал кулак. В кулаке был зажат рубль, в другом кулаке — продуктовая сумка-авоська. В кармане лежала жестяная копилка.
Федя постоял, послушал, фыркнул и сказал:
— Лучше бы вправду капустой торговала.
Он сказал это, но не ушел. И увидел, что Аленка отдала старушке копейку, а старушка достала из мешка сон. Сон был желтенький, теплый, пушистый, как крольчонок. Аленка подставила ладошки, взяла его, побежала домой.
Подошел мальчишка Андрей, Федин знакомый, спросил:
— А сны у вас только простые? Я хочу фантастический: про другие планеты, про ракеты со скоростью света или около этого.
— Можно, — сказала старушка. — Можно и фантастический.
Покопалась в мешке, выбрала подходящий сон и отдала его мальчишке Андрею за пятачок.
— Дурак, — сказал Федя. — Тут пятак да там пятак — так истратишь четвертак!
И тихо, чтобы никто не слышал, он позвенел в кармане копилкой.
Подошел маляр, выбрал сон, похожий на толстую кисть.
Подошел молодой человек в очках, заглянул в мешок, взял сон, похожий на растрепанную книжку.
Подошел незнакомый мальчишка, попросил сон про шпионов.
А Федя все топтался на месте и удивлялся: «Ты скажи, берут и берут! Расхватают, останется какая-нибудь дрянь. Не прошляпить бы…» Думал он, думал, а потом решился. Подошел к старушке, говорит: — Ладно, дайте и мне тоже сон. Только, чтоб получше. И побольше. И подешевле. Например, вот этот.
И Федя ткнул пальцем в самый здоровенный сон.
А старушка сказала:
— Этот-то рубль стоит. Даже десять рублей, а может, сто. А если подумать хорошенько, так за него и тысячи мало.
Услыхав это, Федя даже охрип. И сказал хриплым голосом:
— Ну уж… Так уж… Уступите, бабушка.
— Нет, — сказала старушка, — никак нельзя.
— Дорого, — сказал Федя. — А можно полсна купить?
— Можно, — сказала старушка. — Только ведь половина-то — она и копейки не стоит.
— Очень хорошо! — закричал Федя. — Тогда отдайте даром!
— Даром? — сказала старушка. — Можно даром.
И Федя сказал:
— Заверните!
Положил он покупку в авоську, побежал по своим делам. Он бежал и радовался, что старушка так плохо знает арифметику. Училась, бедная, еще при капитализме. И кто же у нее купит полсна? На обратном пути надо будет к ней еще заглянуть, забрать остаток, она его тоже задаром отдаст…
Но пока Федя покупал картошку да морковку, на базаре появился старый нищий. Не было у бедняги ни дома, ни семьи, ни родных, ни знакомых. Было у него только пятнадцать сберкнижек, и на каждой — пятнадцать тысяч рублей.
— Подайте слепенькому! — пел он гнусавым голосом, а сам косился, где денег побольше. — Подайте глухому! — и слушал, где громче монеты звенят.
— Ну что с тобой делать? — сказала старушка. — И так торгую себе в убыток. Дам-ка я тебе хоть это!
Сказала и бросила нищему в сумку остаток Фединого сна.
Вечером девчонка Аленка положила свой сон под подушку. И как только закрыла глаза, сразу попала на зеленый лужок.
«Где же это я?» — подумала Аленка. Подумала, да и пошла вдоль берега ручья. Идет и слышит, что впереди кто-то смеется, кто-то вздыхает, а кто-то хохочет.
Подошла она поближе, увидела: сидят на берегу красивые девушки, в руках у них серебряные ножницы. Отрезает каждая по прядке своих волос, перевязывает травинкой, бросает в ручей. Плывут по воде прядки разного цвета — цвета спелой пшеницы, цвета красной меди, цвета воронова крыла. Чья прядка дальше всех уплывет, та будет первой красавицей.
Ничего Аленка не сказала и дальше пошла. Идет Аленка и слышит чье-то злющее, ехидное хихиканье.
Раздвинула траву. Глядит: ведьма сидит у ручья. Сидит и колдует: как проплывет мимо девичья прядка, махнет ведьма рукой и сразу прядка станет серая — седая.