Зеленый рыцарь
Шрифт:
— Харви, — сказала Сефтон, — помнишь, в тот вечер ты заснул в портшезе…
— Да, так глупо вышло!
— Ты говорил, что видел тогда замечательный сон. Можешь его вспомнить?
Харви уже хотел ответить отрицательно, но вдруг действительно вспомнил этот сон.
— Мне снилось, что ты дергаешь меня за волосы.
— Но я и правда дергала тебя за волосы, я ведь пыталась разбудить тебя!
— Как странно… Просыпаясь, я видел тебя во сне.
— В счастливом сне?
— Да.
Сидя бок о бок, они немного помолчали, глядя друг на друга.
— Как глупо, что я забыл о том сне, — смущенно произнес Харви, —
Он почувствовал странную, будоражащую силу, вдруг зародившуюся в нем и завладевшую всем его телом.
«Конечно, — подумал он, — я же пьян, у меня даже слегка кружится голова».
Сефтон отвернулась, посмотрела на книги, на освещенное солнцем окно и вновь взглянула на Харви. Ее упирающаяся в пол рука была рядом с ним. Он накрыл рукой ее ладонь. Она дернулась, точно пойманный зверек, задержалась на мгновение под его рукой и выскользнула. Они вновь переглянулись. Харви провел рукой по неровной поверхности стеганого покрывала, а затем обнял Сефтон за плечи, почувствовав сквозь ткань блузки живое тепло ее крепкого тела. Они внимательно изучали друг друга, и постепенно напряжение исчезло, растворилось, его сменило изумление. Харви повернулся, чуть подался вперед и оперся на другую руку. Его голова склонилась к Сефтон, а губы слегка коснулись ее щеки. Он увидел, как ее веки опустились, и сам закрыл глаза. Их губы, двигаясь торопливо, но уверенно, встретились на мгновение, словно летящие во мраке ночи птицы.
Они отпрянули и уставились друг на друга с ошеломленным изумлением, со страхом, почти с ужасом. Их охватила странная дрожь, породившая сильное волнение. Словно парализованные каким-то мощным ударом, они продолжали напряженно сидеть рядом, отстранившись и тяжело дыша, их сердца бешено колотились. Раскрыв рты, они не сводили друг с друга глаз, и Харви, вновь завладев рукой Сефтон, начал робко поглаживать ее. Немного погодя Сефтон опять отдернула руку и отвернулась. Наконец Харви очнулся.
— Неужели так все и происходит? — почти прошептал он. — Очевидно, именно так.
— Ну а что, собственно, происходит? — не глядя на него, сказала Сефтон страдальческим, почти рассерженным тоном, — Я не совсем понимаю тебя.
— Ты не возражаешь, если мы заберемся на кровать? — спросил Харви.
Ловко выскользнув из пиджака, он приподнялся, пристроился на краю покрывала и сбросил туфли. Сефтон тоже как-то поднялась и неловко улеглась, уткнувшись лицом в подушки. Харви, лежа на спине, тупо рассматривал на потолке какую-то трещинку, пока его зубы не начали стучать. Он закрыл рот, медленно и напряженно втянул носом воздух. Харви ощущал и, казалось, даже слышал громкий стук своего сердца и как бьется сердце Сефтон. Повернувшись к ней, он провел рукой по спине девушки, коснулся шелковистой путаницы ее волос, приложил ладонь к ее разгоряченной шее. Вновь открыв рот, он закусил нижнюю губу. Из его груди вдруг невольно вырвался тихий стон. Убрав руку, Харви отодвинулся к самой стенке, давая возможность Сефтон развернуться к нему. Подчиняясь или просто продолжая его движение, она перекатилась на спину, оказавшись в середине кровати. Харви расстегнул ремень. Приподнявшись на локте, он коснулся ее щеки, потом начал расстегивать блузку. Она удержала его руку.
— Сефтон, не сердись на меня. Я люблю тебя.
— Да. Что-то произошло, — спустя мгновение отозвалась Сефтон, — но, по-моему, это какое-то безумие.
— Да-да, совершенно точно! — воскликнул Харви, одной рукой пытаясь расстегнуть брюки и стащить с себя рубашку и майку, поскольку Сефтон все еще не отпускала его другую руку, — О, Сефтон, Сефтон, я просто сгораю от любви, я безумно люблю тебя.
— Харви, не надо. Мы не понимаем, что с нами происходит. Я никогда не испытывала ничего подобного… Мы стали какими-то чудовищами, мы вдруг превратились в… чудовищ.
— Ничего не бойся, Сефтон, дорогая моя…
— Я и… не боюсь… по-моему, я просто… в каком-то потрясающем смятении…
— Мы симпатичные чудовища, добрые чудовища. О, любимая, пожалуйста, позволь мне раздеть тебя, слегка раздеть…
— Нет, нет…
— Смотри, я тоже раздеваюсь, просто позволь мне снять вот эту… вещицу.
— Погоди, мне не хочется с тобой бороться, перестань, ну пожалуйста, Харви, послушай меня… Все это так невероятно странно… а мне хочется, чтобы все было хорошо.
— Да, все и будет хорошо, Сефтон, я так хочу тебя, я никогда не испытывал ничего подобного…
— Я тоже, но…
— Я весь переполнен… в полнейшем смятении, во мне как будто отрылись великие силы… Я должен соединиться с тобой навеки…
— Подумай, как странно ты выражаешься. Послушай, Харви, да послушай же меня… Это, не знаю что, то, что только что случилось с нами, оно произошло почти моментально…
— Слава богу, что оно случилось с нами обоими…
— Когда мы сидели на полу, помнишь, кажется, с тех пор прошло сто лет…
— Да, я знаю тебя уже сто лет, мы созданы друг для друга миллионы лет назад, я знаю тебя целую вечность…
— Харви, это и правда чудесно… точно подарок, посланный нам богами, волшебный, ужасно красивый дар, ничего подобного мы прежде не знали, но погоди, мы и так уже испытали ураган чувств…
— Зачем ты так говоришь, ты опровергаешь свои же слова, мы обрели друг друга, и нам необходимо продолжить путь познания, пожалуйста, не мучай меня.
— Ты не понимаешь, я ничего не опровергаю и не пытаюсь никого мучить, мы должны пройти испытание, должны проникнуться уважением, нам надо выдержать проверку…
— Точно, так давай же устроим проверку прямо сейчас, Сефтон, я весь в огне…
— В любой момент может кто-то прийти…
— О, забудь обо всем на свете! Просто позволь мне быть с тобой…
— Харви, послушай меня, успокойся… у нас вся жизнь впереди. Давай оденемся и поговорим как разумные существа. Пусти меня, я встану.
Она ускользнула от него.
Харви немного постонал, потом неохотно привел в порядок рубашку и майку, застегнул брюки и ремень. Он сел на край кровати. Сефтон стояла перед ним. «Кто эта незнакомая красивая женщина? — думал он, — Ее лицо преобразилось, оно стало сияющим и потрясающе нежным, но неужели все это было сном, всего лишь сном и не более того?»
— Сефтон, сядь рядом со мной, все в порядке, позволь мне просто прикоснуться к тебе, пожалуйста, сделай, как я прошу.
Она села рядом с ним, позволила ему расстегнуть пуговицы блузки. Сефтон, как спартанка, даже зимой не носила ни маек, ни лифчиков. Закрыв глаза, Харви коснулся ее грудей, потом склонил к ней свою тяжелую голову. Он не сопротивлялся, когда она мягко подняла его голову, взъерошив волосы, как в том счастливом сне. Они начали целоваться с жадным наслаждением. Наконец Сефтон не выдержала.