Зеленый рыцарь
Шрифт:
Прозвучал входной звонок. Луиза начала подниматься. Клемент вышел на лестницу. Перепрыгивая через две ступеньки, он сбежал вниз и открыл дверь. Пришел Харви.
— Алеф еще не вернулась?
— Нет, и никаких новостей. Я полагаю, ты тоже не узнал ничего нового?
— Нет. А Сефтон дома?
— Нет. Заходи. Луиза отдыхает. Мой в своей комнате.
— Я посижу на кухне. Не беспокойтесь обо мне.
Клемент взбежал обратно по лестнице. Луиза вышла из комнаты и слышала их разговор.
— Да, это Харви, бедный славный мальчик, я рада, что он пришел.
— Луиза, давай посидим в Птичнике. Сейчас мы с Харви заварим чай и принесем туда.
—
— Ну отдохни хоть немного в Птичнике, доставь мне удовольствие.
— Ладно. Где Мой?
— У себя наверху.
— Я загляну к ней. Нет, лучше ты пойди и поговори с ней. Мне надо переодеться. Потом я приду в Птичник. Пожалуйста, зажги свет, уже темнеет. Какой же странной и ужасной стала вся наша жизнь. Наш дом напоминает погруженную в наркотическое спокойствие психиатрическую лечебницу. Это действительно похоже на начало безумия. Все переменилось, абсолютно все.
Луиза была в своем обычном светло-коричневом повседневном платье. Когда она начала расстегивать его, Клемент вышел из комнаты. Он тихо поднялся по лестнице и постучал в комнату Мой. Ответа не последовало. Он медленно открыл дверь. Внутри было темно. Он разглядел сидящую на кровати девочку. Она глянула в его сторону, склонила голову набок, ее глаза блеснули, как у затравленного зверька.
— Может быть, принести тебе чаю? — произнес Клемент медленно и озабоченно, словно разговаривая с больным ребенком или глубоким стариком. — Или ты хочешь спуститься на кухню? Как ты себя чувствуешь?
Мой медленно качнула головой и пробормотала:
— Все нормально.
Клемент подыскивал какие-то ободряющие слова, но в итоге, запинаясь, сказал:
— Ну да ладно, хорошо… извини.
Он закрыл дверь и включил свет на лестнице.
«Конечно, она огорчена из-за Алеф, — подумал Клемент. — Но боже мой, когда же закончится ее детская влюбленность и мы с ней станем просто друзьями? Мне следовало послать к ней Харви, по крайней мере, пристроил бы его хоть к какому-то делу! Ох, как было бы хорошо, если бы объявилась Алеф и вернула нам способность соображать! Мне не верится, что с ней что-то случилось, по-моему, это просто какая-то дурацкая дикая шутка, причем совершенно незатейливая, и она вернется уже завтра».
Зайдя в Птичник, Клемент включил там все светильники. Потом двинулся дальше, зажег свет в прихожей и в комнате Сефтон, где увидел сидевшего в темноте Харви.
— Сегодня жутко холодно, — заметил Клемент, и Харви кивнул.
Когда Клемент поднялся в Птичник с чайным подносом, Луиза уже переоделась в светлое шерстяное платье с красными и черными полосками. Клементу пришло в голову, что даже во время трагедии у женщин возникает желание переодеться. Но с чего он вдруг подумал о трагедии? Целый день он провел, оберегая Луизу, именно оберегая ее. Почему же он с завидным упорством отгонял мысль о том, что с Алеф могло случиться ужасное несчастье, что она могла, потеряв память, лежать в больнице, что ее могли изнасиловать, похитить, утопить или покалечить в темном закоулке, как в случае с Лукасом? Вернее, как в случае с Питером. Клемент принес в Птичник поднос, старательно разместив на нем тарелки с бутербродами и кексами, чашки с блюдцами, ножи, ложки, сахарницу, молочник и чайник. Луиза сидела на диване. Он поставил поднос рядом с ней и подтащил стул для себя.
— Харви еще здесь? — спросила Луиза. — Предложи ему подняться к нам.
Клемент вышел и позвал Харви.
«Никогда, — подумал он, — я еще не видел мальчика таким удрученным. Конечно, он ведь любит Алеф. И я люблю Алеф. О боже…»
Луиза выпила немного чая. Харви взял кусок кекса и, пройдя в дальний конец комнаты, достал с полки какую-то книгу и уселся там, раскрыв ее на коленях. Клемент понял, что юноша лишь делает вид, что читает. Клемента охватила дрожь. Ему показалось, что в доме стало ужасно холодно. Он почувствовал, как липкие влажные мурашки побежали по всему телу, словно его кожа покрылась чешуей, под которой поселились крошечные насекомые.
«Интересно, — подумал он, — бывают ли у рыб вши и блохи. Они есть у всех животных, и все животные обречены на такое страдание. Оно подобно безнадежному грешному унынию, мукам бесплодного и тщетного отчаяния, обреченности, и Алеф отлично знакома с ним».
Луиза сказала, что пойдет проведать Мой, и попросила Клемента еще разок позвонить в полицию. Луиза поднялась в мансарду, а Клемент спустился к телефону, Харви последовал за ним. Полиция дала уже привычный отрицательный ответ. Харви туманно сказал, что хочет еще немного подождать. Клемент опять поднялся в Птичник. Вернувшаяся Луиза сообщила, что с Мой все в порядке и ей просто хочется побыть в одиночестве. Сев на диван, Луиза поставила поднос на пол, а Клемент опустился рядом с ней.
— Съешь что-нибудь, попробуй кусочек кекса.
— Нет, спасибо, ты заварил чудесный, ароматный чай.
— Но ты же почти ничего не ела целый день… ты выглядишь совсем бледной…
— Ох, Клемент, да не беспокойся ты так обо мне. Прости. Если завтра не будет новостей, ты съездишь со мной в клинику?
— С тобой я поеду хоть на край света.
— Ты понимаешь, я невольно связываю это с Питером. Это как-то связано с ним. С тем, как он растревожил нас всех.
— Не думаешь же ты, что она торчит у него в клинике?
— Не знаю.
— Совершенно безумное предположение.
— Вдруг ему известно, где она. Я имею в виду, что если она не у него и никак не связана с ним, то он, возможно, конечно не сразу, но сконцентрировавшись, поможет нам узнать, где она… поможет найти ее, понимаешь, ведь порой люди находят веши… благодаря интуиции или особой телепатии.
— Ладно, надо использовать любые возможности. Мне кажется, и Мой раньше умела находить вещи.
— Если бы она могла, то уже сделала бы это.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я отвез тебя к нему прямо сейчас?
— Нет. Сегодня я не выдержу этого, слишком устала. Питер тоже, возможно, устал, а я должна быть в состоянии поддержать его. Поедем завтра, когда я наберусь сил. Мне жаль, что я оказалась такой слабосильной. Этот день превратился в ночной кошмар, мне еще не приходилось переживать ничего подобного, он тянулся бесконечно долго, да еще набежало столько народа. Ты считаешь меня глупой? Возможно, Алеф завтра вернется, и все станет на свои места. Наверное, она послала нам письмо, но оно где-то затерялось. Я буду чувствовать себя ужасной дурой из-за того, что устроила такой переполох. Многие девочки сбегают из дома, и их родители не впадают в панику. Только наши девочки никогда, да, никогда просто так не уходят, не предупредив меня, такого просто быть не может. У меня такое ощущение, будто я оплетаю все вокруг себя губительной мрачной паутиной, заражая всех своей тревогой. Послушай, будь добр, сходи вниз и, если Харви еще там, скажи ему, пусть идет домой. Мне становится совсем худо при мысли о том, что он по-прежнему тоскует там в одиночестве. А Сефтон уже вернулась? Нет, конечно, иначе она сразу бы зашла ко мне.