Зелеродов рок
Шрифт:
— Я по горло сыта этой проклятой мистикой Фаррисов! Он ошибается так же часто, как оказывается прав. Он ошибся насчет Хью!
— Он искал, — возразил Серджи. — Ему нужно было сделать выбор сектуиба. Он считал, что у Хью больше шансов, чем у меня.
Оскорбленная, она отодвинулась от него.
— Ты его защищаешь?! Скоро ты захочешь продаться Зеору!
Он поднес обе руки к голове и поморщился, но сквозь свой гнев Райза едва ощущала его боль.
— Наверно, ты станешь защищать и эту его принудительную передачу мне!
Он сел, не обращая внимания на жгучую боль в спине.
— Райза! Как я могу судить? Хью прав: мы должны поговорить с Клидом, шаг за шагом проанализировать, пока не поймем.
— Хью прав! Клид прав! Да что с тобой? Я считала себя твоим сектуибом! — Райза редко выходила из себя, но сейчас, чувствуя себя оскверненной, она не выдержала отношения Серджи. Она сидела на очень многих совещаниях, на которых обсуждались передачи. — Хочешь, чтобы я еще спала с ним?
Он попытался обнять ее, но она уклонилась, в ужасе от собственных слов, но не в силах сдержать гневную ерунду.
— Райза, послушай. Я и вполовину не так силен, как считает Клид. Я не знаю, что произошло с Мюриин. Я чувствовал — до самого конца — только то, что происходит с тобой. Должно быть, это дело Клида. Никогда о таком не слышал, но знаю, что именно он контролировал поля — не я!
Она мысленно перебрала происходившее. После первого нейгерического прилива она утратила контроль.
— Что ж, не я и не Хью контролировали поля. А также не ты и не Мюриин. Значит, Клид. — «Не могу в это поверить!»
— Вот что значит Фаррисы, — сказал Серджи, — вот что оправдывает их «нейгерические выверты». Так бывает только в легендах, и они действительно герои легенд. — Он хитро улыбнулся. — А прибыль в конце концов достается Кеону.
Райза не могла сдержать ответную улыбку.
— Это правда. Ты на все последующее поколение создал прочную связь между Кеоном и Зеором. Интересно, что произойдет, когда Мор встретится с Мюриин.
На этом она позволила ему уложить себя на одеяла. Но его поцелуй был лишен страсти.
— Мне слишком больно. Простишь меня? Исправлюсь на утро, если подождешь.
«Он никогда не хотел, чтобы я ушла к Клиду — но ему хватило здравого смысла не говорить, что он остановит меня, если я попытаюсь. Почему мне так повезло в ту ночь, когда папа умер в бурю и я „убила“ Серджи?»
— Подожду. Никто другой не может дать мне то, что я хочу.
Он обнял ее.
— Тогда позволь мне поспать. Может, утром голова не будет так болеть.
Большая доза фосбайна действовала усыпляюще, и Райза тоже почувствовала сонливость. Может, на утро она не будет такой позорно иррациональной. «Наверно, так чувствуют себя изнасилованные».
После того как Мюриин уснула, Клид и Валлерой неслышно вернулись в свою комнату. Скоро рассвет, и в лагере было абсолютно тихо. Когда они вошли в комнату, Клид повернулся к Хью и с глубоким вздохом поставил его в позицию передачи.
И только тут Валлерой понял, что проводник весь дрожит.
— В чем дело?
— Неважно. Было не так уж плохо. Переживем.
«Вот в чем проблема Фаррисов: даже их товарищи не всегда могут определить степень нанесенного им ущерба».
Хью заметил, что ужин подгорел и большая часть дров истрачена. Седельные сумки и одеяла были разложены так, чтобы имитировать кресло для передачи, поэтому он высвободился и помог Клиду сесть.
— Ты здесь получил передачу от Корина?
— Завидуешь?
— Как можно не завидовать? Я себя ужасно чувствую.
— Знаю. Через несколько минут я ослаблю твое поле.
— Ослабишь мое поле? Как будто я всего лишь донор?
— Селин пригодится ренсаймам.
— Да.
Он начал работать, помогая Клиду.
— О, я не сержусь на Корина. Он несколько месяцев не работал. — Валлерой прижался лбом к согнутым коленям. — Шен, как больно, Клид. Почему ты дал Серджи Мюриин, зная, что она его обожжет?
— Потому что ты бы оборвал передачу. Ты сильней ее. — Клид хватательными щупальцами помассировал Валлерою шею. — Ты не мог ей помочь. Не знаю, почему я не признавал этого раньше: ты слишком настроен на меня. Ты не смог бы никому другому дать передачу, даже если бы от этого зависела твоя жизнь. К счастью, это никогда не понадобится. На всей территории нет ни одного проводника, включая Мюриин, который мог бы заставить тебя и выжить, чтобы рассказать об этом.
— Но я хотел Мюриин. Ее потребность…
— Ваши поля не смешивались. Сомневаюсь, чтобы она пережила разрыв передачи. У нее для этого в резерве было недостаточно селина!
— Ты хочешь сказать, — повернулся к нему Валлерой, — что я убил бы ее?
Клид молча кивнул.
Валлерой всегда доверял тому, как Клид оценивает поля и ситуации передачи. Но…
— Я ничего такого не почувствовал. Неужели я настолько нечувствителен?
— Нет. Просто пора мне признать свою ошибку. Райза права. Мы слишком близки к легендарному оруэну. Если бы я знал, мы могли бы его достичь. Но я только сейчас, злиння Мюриин и тебя, понял это. — Он добавил: — Во всяком случае, сейчас я понимаю, что ты не мог пытаться соблазнить Эдиву на передачу — потому что знал, что не сможешь провести передачу, и ничто в тебе ее не хочет.
Это правда — и все же…
— Клид, я реагировал на ее потребность. Реакция не такая сильная, как с тобой, но она была. Когда мое поле напряжено, мне приятно держать ее. Я чувствую, что она сайм, и это правильное чувство. При оруэне такого не может быть.
— Оруэн — это романтическая легенда, — сказал Клид. — Она построена на желаниях и подростковых страстях. Но в основе ее может лежать истина: с нужным индивидуальным ритмом производства/поглощения селина, скорости и мощности передачи может существовать джен, чьи характеристики абсолютно точно соответствуют характеристикам определенного сайма. Шансы встретить такого джена невероятно малы. Но если два таких человека встретятся, возможно, они не смогут расстаться и при этом остаться в живых.