Зелинский

Нилов Евгений

— Несправедливо! Деспотично!

Раздался ржавый голос субинспектора:

— Предлагаю разойтись, иначе вызову полицию.

Гул, свист, улюлюканье заглушили его голос.

Инспектор побежал по коридору к выходу, испуганный, смешной, нелепо дергая головой.

Но поднявшийся шум был вовсе не по его адресу. Это студенты освистали отъезжающего графа Капниста.

Попечитель Московского учебного округа граф Капнист явился в университет, в актовом зале он принял депутацию студентов и ответил отказом на их просьбу вернуть в университет трех исключенных товарищей. Граф вел себя грубо, заносчиво, пообещал

разогнать всех студентов и повесить на двери университета замок. Вот тогда-то и раздался свист, так напугавший субинспектора.

Услышав этот шум, к студентам вышел Зелинский. Своим обычным тихим голосом он посоветовал им разойтись. Совет подействовал.

Николай Дмитриевич пошел в свой рабочий кабинет. Шум словно переместился и шел теперь с улицы. Николай Дмитриевич быстро подошел к окну. Он увидел приближающегося на лошади обер-полицмейстера Москвы, окруженного лихими жандармскими офицерами. Во двор университета въезжала конная жандармерия.

Николай Дмитриевич быстро вернулся в коридор.

— Во дворе жандармы, вам не выйти. Прошу всех в лабораторию, — предложил он.

Студенты поспешили на приглашение профессора. Их было слишком много. Здесь оказались наряду с естественниками медики, юристы, филологи, географы.

— К столам и за работу, — спокойно распорядился Зелинский.

Когда полицейские, ворвавшиеся в университет, рысью побежали по коридорам и лестницам, в помещении химической лаборатории они никаких сборищ не застали. Субинспектор, охраняемый городовыми, сверлил глазами комнаты лаборатории. Здесь все работали. У всех в руках были колбы, склянки, какая-то химическая аппаратура. И здесь же между столами ходил, как всегда, корректный и спокойный Зелинский. Субинспектору показалось, что студентов слишком много, но в присутствии профессора он не посмел к этому придраться.

Однако, выйдя за дверь, субинспектор поделился своими подозрениями с приставом Ермолаевым, известным своей свирепостью и самодурством. Полиция снова ворвалась в химическую лабораторию и, несмотря на протесты Зелинского, произвела обыск.

До самого вечера Московский университет походил на осажденную крепость.

К этому времени московское студенчество имело уже свою крепкую организацию — землячества. Из 4 тысяч студентов в них входило 2 тысячи. Организованные 43 землячества были объединены Союзным советом. В ответ на бесчинства полиции Союзный совет землячеств выпустил письмо, в котором говорилось:

«Четыре года в университете не было беспорядков… В настоящее время полиция и охранное отделение открыто стараются вызвать беспорядки… От ректора и попечителя зависит удалить полицию, профессора могут способствовать тому, чтобы правление пересмотрело свой несправедливый приговор...»

В ответ на обращение студентов начались аресты. Арестованных студентов высылали без суда из Москвы, им не разрешалось жить в университетских городах.

Тогда подняли свой голос профессора. Минуя университетское начальство, попечителя и министра, они обратились к молодому царю Николаю Второму в защиту студенчества. Эту петицию подписали 42 профессора, подписал ее и Николай Дмитриевич Зелинский.

Всем отважившимся на этот поступок от министерства просвещения был объявлен строжайший выговор.

Так закончился второй год пребывания Николая Дмитриевича в Московском университете.

Новый, 1895

год начинался не более спокойно. Те же московские ученые снова выступили на защиту высланных и арестованных студентов. Среди высланных находились активные участники социал-демократического движения: Михайловский, Виноградов, Семашко, Дрелинг и другие.

Марксистские идеи стали проникать в среду московского студенчества еще с 80-х годов. Появились русские переводы Маркса, Энгельса, а в 90-х годах уже образовались марксистские кружки.

В августе 1893 года в Москву, по пути из Саратова в Петербург, заехал В. И. Ленин. Как вспоминает студент Мицкевич, беседа с Лениным произвела на московских марксистов огромное впечатление. Для поддержания постоянной связи между Петербургом и Москвою Ленин дал Мицкевичу московский адрес своей сестры Анны Ильиничны Ульяновой-Елизаровой. С ней и ее мужем М. Т. Елизаровым жил и брат Ленина — Дмитрий Ильич Ульянов, один из активных деятелей марксистских студенческих кружков. Так с этого времени стали проникать в Московский университет идеи марксизма.

Мы не знаем точно, когда Николай Дмитриевич впервые познакомился с произведениями основоположников марксизма. Очевидно только, что, прекрасно владея немецким языком, он не нуждался в их переводе и мог читать ранее в подлиннике. Труды Зелинского уже к тому времени говорят не только о его материалистическом мировоззрении, но и о диалектическом понимании законов природы.

Позднее, в 1905 году, Николай Дмитриевич был близок к марксистскому кружку через своего сотрудника и друга Б. М. Беркенгейма, который состоял в руководстве революционной организации университета.

Несмотря на напряженную обстановку в университете, волнения студентов, аресты, высылки, несмотря на то, что Николай Дмитриевич тяжело переживал эти события, работа в лаборатории не нарушалась. Это требовало большого усилия воли. Исключительная работоспособность молодого профессора, его умение увлечь проблемами науки своих учеников дали возможность широко развернуть исследования.

Особенное внимание уделял Николай Дмитриевич в это время исследованию нефти. Но чем дальше продолжались эти исследования, тем яснее становилась исключительная сложность естественного продукту. Николай Дмитриевич сказал однажды: «Когда химик знакомится со строением нефтяных углеводородов, изучает их свойства, он не может не удивиться, насколько легко природа создала эти удивительные формы, которые так трудно приготовить синтетически».

И все же он готовил их — один за другим создавал искусственные углеводороды.

Но мало создать новое вещество, надо его всесторонне охарактеризовать, надо найти в составе нефти его близнеца — продукт с близкой характеристикой — и доказать химическое тождество этих близнецов. А для того чтобы получить из нефти этих близнецов, надо разработать методы их выделения.

Задача химического исследования нефти, как всякого продукта, встречающегося в природе в виде сложной смеси, заключается в том, чтобы изолировать из нее отдельные индивидуальные вещества и исследовать их. Первой стадией была разгонка нефти на фракции, кипящие в определенном интервале температур, и тщательная очистка их. Затем эти погоны разделялись снова на фракции в более узком интервале.