Земли полуночи

Стоев Андрей

— И что мы заработаем таким образом? — хмуро осведомилась она.

— Во-первых, речь идёт о замене всех бронеходов в княжестве — прикинь масштаб этого контракта. Даже пара процентов на таком объёме — это очень большие деньги. Во-вторых, заменяться будут не только тяжёлые бронеходы, и вообще не только бронеходы, и при этом именно мы будем монопольными производителями новых псевдомускулов. И насколько долго мы будем монополистами, решать будет князь, понимаешь?

— Понимаю, — медленно кивнула Зайка. — Действительно, я пропустила этот момент.

— Но это ещё

не всё, Кира. Княжеская дружина будет списывать старые бронеходы по мере перехода на новые, и у нас будет исключительное право на их выкуп по остаточной стоимости — этот вопрос я с князем решу. Мы будем эти бронеходы восстанавливать и продавать в империю, и князя при этом совершенно не будет волновать наша норма прибыли в этой операции. Вот здесь и будет наш главный заработок.

* * *

Все разом замолчали и с удивлением уставились на зазвонивший телефон. Телефон архивному отделу полагался по материальной ведомости, а раз полагался, то и стоял на тумбочке, как положено. С него даже регулярно стирали пыль, но звонил он крайне редко. Да точнее говоря, никогда не звонил — тех, кто этот номер знал, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и всем этим людям не было никакой необходимости донимать архивный народ звонками.

Лена в полном недоумении сняла трубку и, держа её, как случайно схваченную крысу, ответила: «Архив слушает». Весь архив и в самом деле слушал.

— Госпожа, — послышался голос Станислава Лазовича, в котором явственно чувствовалось замешательство, — мне только что доложили с КПП, что туда явилась какая-то женщина, назвалась Лапой и потребовала вас.

Лена на мгновение задумалась, а потом до неё дошло.

— Ах, Лапа! — оживилась она. — Я же её и в самом деле к нам приглашала! Спасибо, Станислав — передай им, пожалуйста, что я сейчас туда подойду.

Атмосфера на проходной была напряжённой, и воздух буквально искрил эмоциями. Лапа сидела на лавке и безмятежно грызла семечки, сплёвывая шелуху на пол и насмешливо глядя на двоих молодых ратников, которые с тихой злобой смотрели в ответ. Поведение Лапы им явно не нравилось, но они никак не могли решиться сделать замечание наглой гостье, которая может так небрежно вызвать к себе жену главы семейства.

— Привет, Тамила, — поздоровалась Лена. — Что это за свинство ты здесь развела? У нас так не принято.

— Здравствуй, Лена, — улыбнулась Лапа, ссыпая семечки в карман. — Не хмурьтесь, молодёжь, — обратилась она к ратникам, — мне просто хотелось посмотреть, решится ваша хозяйка сделать мне замечание или нет.

— Я им не хозяйка, — резко возразила Лена. — И что значит «решится сделать замечание»? Я за такое поведение могу и по физиономии настучать.

— Настучишь ещё! — захохотала Лапа. — Ну ладно, веди в гости, раз приглашала.

— Пойдём, — кивнула Лена. — Чаем тебя напоить?

— Если только потом. Покажи мне здесь всё.

— Могу и показать, — пожала плечами Лена. — Только зачем тебе? Ничего интересного ты не увидишь, это же обычная воинская часть.

— Мне интересно.

— Ну раз интересно, смотри. Вот это у нас казармы.

Наши ратники по домам живут, так что в обычное время здесь мало кто ночует. Кроме дежурной сотни, конечно.

Они зашли в казарму, и Лапа посмотрела на ряды аккуратно заправленных коек. Больше там и в самом деле ничего интересного не было.

— Вот это столовая для личного состава, — Лена показала на небольшое здание, расписанное цветами. — А с другой стороны вход в офицерскую столовую.

— Разное едят? — полюбопытствовала Тамила.

— Там столы со скатертями и официантки еду приносят, а едят офицеры то же самое, что и рядовые. Кеннер не любит, когда начальство выделяется — даже не представляю, где он таких идей нахватался. Но зато готовят хорошо — командиру дружины ведь пережаренные котлеты не подашь.

— И тебе, наверное, тоже не подашь? — усмехнулась Лапа.

— И мне тоже, — усмехнулась в ответ Лена. — Рядовые-то как раз довольны — многие говорят, что их здесь кормят лучше, чем дома. Не знаю — может, и есть смысл в такой системе, когда все из одного котла едят. Кстати, через час обед начнётся — вот сама и попробуешь, если раньше не сбежишь.

— Постараюсь не сбежать, — фыркнула та.

— Вон то здание — это штаб, туда я тебя не поведу. Вдруг ты подосланная, да и вообще не положено. Но там для тебя точно ничего интересного — столы да бумаги. Вон там боксы для техники, за ними ремонтный цех. Могу сводить тебя туда, если железки любишь. С той стороны арсенал, но в арсенал нас не пустят. То есть со мной пустят, конечно, но мне туда совсем не хочется. У каждой двери придётся документы показывать, и каждый встречный будет начальству докладывать, куда мы прошли, да что там делали. А потом меня муж спросит, для чего я тебя в арсенал водила — ну и зачем мне это?

— Строго у вас здесь, я погляжу.

— А как ты хотела? Это воинская часть. Будь ты без меня, к тебе давно бы уже подошли и поинтересовались, кто ты такая и что здесь делаешь. А за арсеналом спортивный комплекс — пойдём постукаемся, или всё-таки сначала чаю попьём?

— Давай постукаемся, — согласилась Лапа.

Спорткомплекс в это время был пуст, и лишь откуда-то со второго этажа доносился грохот железа.

— Здесь вечером не протолкнуться, — извиняющимся тоном пояснила Лена, — а днём у всех служба. Вот как раз зал свободный, сейчас закроемся, чтобы никто не мешал. Раздевалка вон там, одноразовые комбинезоны у нас тоже есть, если свою одежду хочешь поберечь.

Через полчаса они сидели рядом на лавочке, разбираясь со своими травмами и совершенно одинаково кривясь от боли.

— Так кто же победил-то, Тамила? — Лена морщилась, массируя пострадавший бок. — Получается, всё-таки ты?

— Сложный вопрос, — вздохнула та, рассматривая обширный кровоподтёк на ноге. — По идее, ты раньше упала, но я ведь всё равно тоже легла. Если бы я на ногах осталась, то и победила бы, а так даже не знаю. Ничья, наверное. А ты хорошо дерёшься, с виду даже и не подумаешь. Я была уверена, что ты послабже будешь. Мышцы у тебя никак не выделяются, да и вообще крепкой не выглядишь.