Земля 2252
Шрифт:
Поезд по меркам метро ехал долго; и чем дольше, тем меньше в вагоне оставалось граждан Корпорации. До конечной станции в вагоне вместе с Ливадовой ехали уже только полуграждане. По внешнему виду у большинства с деньгами явные проблемы. Одежда многих порядком ношенна, у некоторых и неряшливая. Кое-кто пьет, не просыхая, это понятно по опухшим рожам. У того с головой не все в порядке — взгляд бегающий, пальцы дрожат и стоит, будто пританцовывает.
Голос в динамике сообщил, что прибыли на конечную станцию:
— Остановка «Двести одиннадцатый сектор».
Пассажиры потянулись к раздвижным дверям. На перроне прибывших встречали сразу две двойки полицейских. Их взгляды были холодны и предельно подозрительны. В бронежилетах, вооружены короткоствольным пистолетами-пулеметами.
Полицейских будто не видели, до того они привычны местным, как часть интерьера подземки. Зато Ливадова ближайших патрульных заинтересовала. Она чувствовала на спине пару внимательных взоров все время, пока шла по перрону. Однако появление гражданки здесь, на окраине Красноярска, никаких законов не нарушает — ее не окликнули и не остановили.
Стены станции были раскрашены в косые полосы. Желтый и черный цвета, попеременно. Давит на мозги, как в клетке идешь либо в тюрьме. Очень неуютно себя чувствуешь. Ливадова даже ускорила шаг, дабы скорей выбраться на поверхность.
Толпа вынесла из метрополитена, и снаружи действительно полегчало. На выходе снова обнаружился полицейский патруль и снова на Ливадову косились. Она единственная гражданка, не считая сотрудников правопорядка, средь окружающих.
Ступени, что вывели из подземки, упирались в асфальт широкого тротуара. За ним многополосная автострада с оживленным движением. На противоположной стороне трассы огромный зеленый массив. Настоящий лес — куда ни кинешь взгляд, везде только деревья.
Вдоль всей автострады за узкой, в отличие от этой стороны дороги, полоской тротуара высился ячеистый забор в два человеческих роста. Саму десяти полосную загруженную дорогу тоже не пересечь. Сумасшедший трафик, светофоров не видать, нет надземных или подземных переходов, ни даже банальной «зебры». Забор вдоль всей кромки леса недвусмысленно говорил, что кусочек природы здешним жителям Красноярска не предназначается.
Они же в сторону леса и на автомобили не смотрели. Для них был свой забор, к которому и двигался людской поток. Женька непонимающе смотрела на жилой массив из двадцати и тридцатиэтажных домов, что выстроились вдоль прямой, вытянутой на многие километры автострады. Вся территория вдоль магистрали обнесена таким же ячеистым забором, что и лес на противоположной стороне от дороги.
Съезды с магистрали разрезали двести одиннадцатый сектор на кварталы, и каждый вход и въезд в зону за темно-серым забором проходил через раздвижные ворота. По обе стороны от них стоят наблюдательные вышки с гроздью прожекторов. А еще усиленный пост полиции.
Отдельно воздвигнутое двухэтажное здание со своим собственным двухметровым ограждением. Рядом два патрульных автомобиля и один броневик с пулеметом на крыше и полтора десятка полицейских, половина из которых в экзоброне и с штурмовыми автоматами.
Никто, кажется, не замечал ни полицейских, ни забор, ни ворота, мимо которых проходили в двести одиннадцатый сектор, но на Ливадову увиденное производило гнетущее впечатление. Это как… Гетто! По-другому не назовешь. Ограждение! Полиция, усиленная тяжелым вооружением. Будто и не за порядком следят, а как оккупанты. Люди, что шли мимо Женьки, как минимум вызывают крайнюю подозрительность у Красной корпорации и откровенно чужды ей. От них отгородились стеной и вооруженными до зубов полицейскими. Странно, что нет немецких овчарок. Отлично дополнили бы общую картину, окончательно стало бы похоже на внешнюю границу гетто.
Однако двести одиннадцатый сектор и являлся настоящим социальным гетто, в чем Женька убеждалась, разглядывая периметр и блок-пост у ворот. Интересно, ночью выпускают? Сейчас, днем, внутрь и наружу спокойно двигались два потока людей и автомобилей.
— Евгения Константиновна?
Девушка вздрогнула от неожиданности. Откуда только взялся полицейский? Вроде не было рядом. Офицер приветливо улыбнулся, это здешние полицейские умели. Одет, как патруль в метрополитене, тоже в бронежилете, на плече ремень пистолета-пулемета. Смотрит на Ливадову через темные очки, и не поймешь, что у него на уме. Появление полицейского испугало девушку. Нервы у нее, оказываются, сейчас не в порядке. То, что она наблюдала перед собой, столь неприкрытую сегрегацию людей, взволновало чересчур сильно.
— Да, это я.
— Младший лейтенант Магомедов, — представился офицер, добавив. — Ваша личность идентифицирована.
Ливадова смотрела снизу-вверх. Полицейский был очень высок, особенно рядом с Женькой. Как же он умудрился подкрасться незаметно для нее?
— Вы следуете в двести одиннадцатый? — офицер назвал номер района для проживания людей второго сорта, для неграждан.
— Да, все так, — ответила Евгения.
Она всегда немного робела, когда доводилось общаться с сотрудниками полиции, еще в своем времени, а в двадцать третьем веке, по ощущениям, шуток вообще не понимают. Не ляпнуть бы чего лишнего.
— Мне нельзя туда?
— Можно, — Магомедов снова улыбнулся.
В темных очках и с белоснежной улыбкой он больше ассоциировался с американскими полицейскими. Как в фильмах.
— Но у меня инструкция, — продолжил офицер. — Я должен лично сообщать гражданам, намеревающимся посетить данный сектор, что для них этот район крайне небезопасен. Придерживайтесь людных мест, не разговаривайте с незнакомцами за исключением продавцов в магазинах и в подобных общественных местах, не задерживайтесь в двести одиннадцатом секторе после наступления темного времени суток.
Ливадову с каждой произнесенной фразой пронимало неприятным холодком. Инструктируют, как перед входом на враждебную территорию.
— Там нет полиции?
— Есть, — ответил патрульный, — но уровень уличной преступности значительно более высок, чем в целом по Красноярску.
Девушка непроизвольно покосилась на дома за периметром ограждения. Там, как другой мир, совсем не похожий на тихий и уютный район, где она поселилась. А если б сразу отправилась в двести одиннадцатый? Вообще, стоит ли ей туда идти?