Земля без Пощады. Главы 1-9

Маслов Александр

– Не шалить! – предостерег Асхат.

Самовольцы, все что находились вблизи, бросили пустые занятия, с ропотом столпились ближе к бетонной колонне, образуя полукруг.

– Сука-а-а!.. – рычал Руслан, припав на колено и страдая от боли в заломленном предплечье.

– Давай так, Русик, – Гусаров перекинул его нож свободную руку. – Если у тебя какое недовольство или неприязнь ко мне с Сейфом, то можно хоть на кулаках, хоть на тесарях нос к носу. Здесь и сейчас. Или назначь время и место. Мы понятливые, ради развлечения тебе, щенку, большие скидки. Ну? – Олег поднажал, и Нурс вместо ответа разразился матами.

– Тогда как знаешь, – Гусаров, освободив толчком

Руслана, оглядел молчаливых ребят возле Илюхи. Помахал трофейным тесарем и запустил его в дощечку, пришитую под силовыми кабелями. Острие с глухим ударом вошло в древесину на дюйм. Вот так, пусть теперь Нурс попрыгает за ножичком, ведь высота метра три.

– Пошли? – усмехнулся Асхат, обращаясь к Олегу.

Гусаров одернул полушубок, поправил ремень карабина, и зашагал через расступившуюся толпу. Нехорошо получилось. Внешне, конечно, лихо, типа эффектно с точки зрения пацанов, глядевших на него из-за кипы поленьев с восторгом, но на деле нехорошо. Нурс позора хватанул при всех, а он не из тех людей, которые подобные вещи забывают. За его спиной много отвязанных ребят, и влияние у него здесь все серьезнее. Но по-другому с ним было нельзя.

– Чего на них нашло? – вопросил Сейфулин, обращаясь то ли к Олегу, то ли к самому себе. – Странно как-то. И какой интерес к Ургину, да еще так чтобы начать с наезда? Вроде никогда общих дел не водили.

– Сам не возьму в толк. Скоро разберемся, они еще дадут о себе знать. Слухай, татарин, а не заказать нам к похлебке по стопочке их самогона, что на бруснике? – неожиданно предложил Гусаров. – Хрен с ним, с целковиком. После вчерашнего что-то серо на душе.

Асхат хотел уже выразить одобрение завлекательному предложению, но у поворота их нагнали торопливые шаги, и раздался голос Илюхи:

– Олег, тормознись, а?

Гусаров повернулся, глянув на запыхавшегося Герца потом на спелых возрастом баб, выжимавших стираное белье над куском полиэтилена.

– Извините, задница вышла. Нурса, конечно, неправильно занесло, – продолжил Герцев. – Дурак-человек, привык из себя корчить крутого мэна.

– И что теперь, ты типа послан миротворцем? – хмыкнул Асхат. – Так нас его заносы не колышут.

– Да я понимаю… Но без шуток, Ургин в натуре нужен. Очень! – последнее слово выкаталось из него тяжко, точно пушечное ядро.

– Ты, Илюш, с ними что ли? С Русиком, Басом? – полюбопытствовал сквозь прищур Сейф.

– Как бы да, – Герцев неохотно кивнул и сунул руки в карманы куртки, захрустев плотным, еще не обтрепанным нейлоном. – Заморочка у нас временно общая.

– Красава, – усмехнулся Олег. – Нашел с кем морочиться. Ну, растолкуй, зачем вам Ургин? Давай, мы послушаем, а там решим, так ли он вам нужен.

– Я мало чего знаю, и неудобно здесь, – Илья повертел головой, давая понять, что при снующем в коридоре народе речь вести не хотелось бы.

– Мы к "Иволге" топаем, – разгадав его затруднения, сообщил Гусаров. – Может, проводишь? По пути поболтаем.

– Давай к "Иволге". Чего ж нет? Провожу и самому перекусить бы неплохо, – согласился Герцев. Повернулся, проверяя, не увязался ли следом кто из друзей Нуриева, поднял воротник и зашагал за ходоками.

5

"Иволга" – она почти в центре крупных полостей пещерных и главных проходов. Народу возле заведения толчется немало – приторговывают по мелочи, делятся сплетнями, назначают встречи – но в обоих кабацких залах всегда есть пустые столики. Отведать чего-нибудь

горячего, пахнущего дымком, оно невыносимо завлекательно, тем более когда вокруг лишь скука и серость, и поедом грызет тебя тоска по прошлой жизни. Все так, но дешевле кормиться через продуктовые лавки Хряпы. "Иволгу" посещали те, у кого легче с деньгой или захожие, не имевшие своего угла в Пещерах, следовательно, возможности состряпать заурядную похлебку. У входа в заведение, обшитом свежей, светлой еще сосновой доской, имелось электрическое освещение: пылающая желто и ярко стоваттная лампочка. Разбитый плафон прикрывала металлическая решетка и фигурно вырезанная фольга – типа украшение, элемент пещерной культуры. Справа начинался ход к продуктовым складам, пустой, тусклый, охраняемый двумя автоматчиками, слева же, истекающий легким дымком коридор к наиболее благоустроенным кельям, где жить удобно и престижно.

Поздоровавшись с озерными, что вальяжно раскинулись возле барной стойки, и местными, известными еще по Красноярску, Гусаров двинулся к пустующим столикам и присел на скамью. Сейф сначала скинул замусоленную дубленку, пристроив ее на гвозде, что торчал между нарисованной красоткой и звездами из фольги. Чего уж там, в зале тепло, не то что на ледяных тропах между поселениями, где сопли в носу мерзнут. Двустволку примостил рядом с Олежкиным "Егерем". Шапку, не долго думая, бросил под держак факела – тот трещал сыроватой смолой, пуская темные пряди дыма к потолку. Меню в "Иволге" не водилось. Бумага, знаете ли, дорогой пережиток прошлого. В "Китае" еще официантка подавала деликатно, измятый листик с перечерканным списком блюд, а здесь дудки – здесь жди, когда Зина или Люда подойдет и огласит, что и почем бог послал.

– Так чего там, Илюш? – вернулся Гусаров к теме, начатой после заварушки с Нурсом. – На кой вам Ургин?

– Олежек, ты старика Павловского знал? – Герцев уронил ладони на горбатую с края столешницу и наклонился, чтобы ходокам яснее доходил его приглушенный голос, а лицо ушло в тень от факельного света.

– Общались помалу, – Олег вспомнил: в предпоследнюю ходку сюда, в Самовольные Пещеры Ургин провел целый вечер в избе Павловского. Тогда ветры дули крепкие, и несло пепел с южных вулканов. Приперся ближе к полуночи, довольный, точно пьяный, хотя самогоном от него не разило. Вроде после этого и появились у Ургина какие-то записи в блокноте, которые он оберегал, и самому Гусарову толком ничего не говорил о них.

– Надо бы навестить Андреевича, – заметил Сейфулин к слову, раз уж разговор зашел о Павловском. – Сходим сегодня, – увидев Люду возле барной стойки, он привстал и призывно замахал рукой: – Людочка! Конфетка наша, здесь мы!

Официантка, или как чаще теперь называли, подавальщица, хмуро глянула в сторону ходоков, отряхнула желтый передник, надетый поверх нейлоновой куртки, и направилась по проходу, неохотно примиряя на бледное лицо улыбку.

– Теперь не навестите, – буркнул Герцев, посматривая на приближающуюся барышню, процедил: – Сука эта Люда, лучше б Зинка сегодня рулила.

– Привет, красатуля, – Сейф уже не слушал его, занятый созерцанием официантки и мыслями о предстоящем обеде. – Ты точно фея подземелья среди нас, гоблинов.

– Да, уж, нахальных гоблинов, – Люда скруглила яркоокрашенные губки. – Что вы давно не появлялись, мальчики.

– Дела, Люд, – Гусаров поднял голову, касаясь затылком деревянного щита с корявой резьбой. – Что там сытное, на обед? Только по цене проще, типа супчика.

– Щучий с перловкой у вас как-то был, – напомнил Асхат. – Почем сейчас?