Земля дождей
Шрифт:
Женя приоткрыла рот, но не смогла ничего ответить. Прошло какое-то время, прежде чем она прошептала:
— Роберт… что… что ты хочешь этим сказать?
— Ты прекрасно понимаешь, что.
Женя тут же закачала головой.
— Нет, нет, Роберт… Ты ведь… мы ведь уже не маленькие с тобой, верно? Эти игры нам уже не нужны.
— Не говори ерунды, Жень.
— Но… разве это возможно? Так разве бывает? Вот так раз — и всё как будто на круги своя?
— Сама ведь говоришь… в человеке обязательно должно быть то, что способно сделать его счастливым…
— Нет, Роберт, нет, — засмеялась было Женя,
Роберт замер в ожидании. Однако ему всё равно казалось, что ничего из сказанного сейчас Женей не изменит его намерения.
— На самом деле мой муж умер не от болезни, — произнесла она. — Это… это я… Я его отравила. Сама. Я… его убила.
— Что ты такое говоришь? Он ведь… пил. Ты говорила, он…
— Нет, нет, — замотала головой Женя и вдруг заплакала. — От вечной выпивки у него начиналась белая горячка… он терял над собой контроль и… избивал меня. Ему всегда надо было выпить. А когда это не удавалось, он срывал свою злость на нас. Как только мы с бабушкой ни пытались его вылечить! И с помощью медицины, с помощью знахарей, с помощью кодирования — всё без толку! Он и на бабушку бросался. Она все нервы потеряла с ним. Оттого и умерла. Я потом ещё долго это терпела. А потом в один момент не выдержала. Когда он спал, стала подливать отраву ему в бутылку…
— Женя…
— Я знаю, что совершила грех! — перебила Женя. — Но я это сделала для Авроры! Бедная… она такая маленькая, но уже натерпелась от него…
— Она сейчас помнит его?
— Кажется, уже забыла. Но кто знает наверняка…
— Женя, послушай…
— Не говори ничего! Я просто хотела, чтобы ты это знал. Мне некому больше рассказывать…
— Женя… Женя! Всё нормально. Ты поступила так, как поступила.
— Ты… не винишь меня?..
— Нет. Не мне тебя винить или судить. Каждый из нас сам выбирает свою жизнь. И вряд ли кто-то может судить другого. Для этого у него просто нет полномочий — он никогда не был тем человеком и не проживал его жизненные ситуации.
— Эх, Роберт… Спасибо тебе за твои слова… За твои вечно прекрасные слова. У меня будто гора с плеч. Целый год я виню себя в содеянном поступке… Боялась даже вспоминать об этом… Но в то же время понимаю, что так не могло продолжаться. Ему необходимо было остановиться…
Роберт придвинул своё кресло поближе к Жене и взял её руку. Затем обнял. Крепко.
Дождь не стихал ни на минуту.
*
Наступил вечер. Поужинав и поиграв с Авророй, Роберт и Женя снова вышли на веранду. И хоть в разных креслах, но сидели — обнявшись. Дождь беспокойно струился по крыше дома и стекал вниз. Земля не успевала принимать такое щедрое количество небесных даров.
— Если так пойдет и дальше, — тихо произнесла Женя, — мои цветы погибнут. Слишком много воды.
— А что, если с любовью так же, а? — задумчиво сказал Роберт. — Любовь — это как вода для цветов. Если её мало, цветок чахнет, погибает. Если её много, то цветок тоже погибнет. Тут нужна золотая середина. Гармония.
— Пожалуй, так… —
— Надёюсь, наша любовь, Жень, была именно такая. И остаётся такой же. Где в наших душах. А цветы… я думаю, мы можем их спасти…
Роберт вдруг встал и вышел из-под веранды под дождь. Он побежал к железному забору, у которого заметил недостроенную теплицу. Метры полиэтилена валялись без дела на влажной земле. Он взял этот рулон, четыре деревянных штыка, лежащие неподалёку, и подошёл к цветам. Они сильно сгибались под весом нескончаемых тяжёлых капель.
Женя тут же выбежала следом и молча стала ему помогать. Роберт вбил штыки в землю и привязал к ним концы полиэтилена. Так, совсем скоро, они накрыли большую часть цветов прозрачной защитой.
— Роберт, спасибо! — сказала Женя и, крепко обняв, приложив ухо к его груди.
— Что ты! Таким роскошным цветам негоже погибать! — ответил Роберт. — Так гораздо лучше.
Они стояли под дождём. Тот рьяно обливал их, заползал за воротник, но они всё равно не спешили прятаться от него.
Роберту было хорошо с Женей. Так хорошо, что он готов был забыть про всё. «Но город… — вдруг возникла в его голове мысль. — Мне всё равно придётся туда вернуться. Рано или поздно. Там вся моя жизнь…»
— Ты не можешь уехать, — вдруг сказала Женя, будто прочитав его мысли. И подняла на него свои печальные глаза
— Жень… — начал было Роберт, но она внезапно выскользнула из его объятий и подбежала к цветам. Отрезав какой-то стебелек, поспешила обратно к нему.
— Это тебе, — взволнованно сказала она, протягивая ему жёлтый цветок.
— Мне?..
— Да. Это хризантема. Особенный цветок. Она распускается сейчас и цветёт почти всю осень. И ей не страшны заморозки. Пусть и тебя ничего не пугает. Скоро осень. Время прохлады и дождей. Пусть хризантема напоминает тебе, что никогда не нужно сдаваться. Это золотой цветок. Символ солнца. Свети и ты, Роберт, свети!
Роберт держал в руках цветок и проговаривал про себя её слова: «Никогда не нужно сдаваться». Капельки воды стекали с зелёного стебелька и листочков на его пальцы. Он прикоснулся носом к жёлтому соцветию и вдохнул аромат скорой осени. И согревающей, как свеча, уверенности, что всё будет хорошо…
Затем Роберт посмотрел Жене в глаза.
— Помнишь, однажды в детстве, осенью, мы заблудились в лесу и начался дождь? Помнишь? — произнёс он полушёпотом.
— Помню… Ещё как помню. Все эти годы дождь напоминал мне о тебе. И однажды я даже разлюбила его. Отчаялась. Перестала верить… Я ведь только и мечтала, когда мы дружили, что ты, Роберт, подойдёшь ко мне и признаешься в своих чувствах. Мы всегда кружились вокруг этого: так близко, вот ещё чуть-чуть. Но всегда между нами как будто оставалось каких-то несколько миллиметров. И вот ты уехал. Оборвал связь. Увеличил зазор между нами. Но в сердце я почему-то всё равно верила и ждала. Ждала, что однажды ты сделаешь это. И тогда я в ответ смогу раскрыть и свои чувства, — говорила Женя, смотря на Роберта с обидой и одновременно с добротой. Её волосы и одежда сильно промокли. От капель, бьющих по лицу, она сощурила глаза.