Земля Корнара
Шрифт:
— А, Клиф, пора спать? — спокойно и со свойственной ей непринужденностью сказала Рифа.
На секунду я даже завис.
— М-м-м… да, но, честно говоря, я еще хотел…
— Я в порядке, — улыбнулась она. — Честно.
Она не врала, и даже тени печали или грусти не таилось в её глазах.
— Так, ты только что порушила весь диалог, который я построил у себя в голове. — Уселся рядом, только лицом к костру.
Девочка засмеялась, слегка толкнув меня плечом.
— Хех, я все еще помню наш разговор за домиком. — Она
— Риф, если ты все-таки хочешь поговорить об этом, я выслушаю.
Мне ли не знать, каково это.
— Но я не знаю, что надо говорить… — пожала она плечами. — Сегодня я убила… человека. И ничего не почувствовала, просто… просто делала, что должна была, что обещала. Вот и все.
— Никаких мук совести? — приподнял я бровь.
— Никаких… Это плохо? — Повернув ко мне голову, девочка свела брови домиком.
— Я должен бы сказать, что да, но… — Слегка цокаю языком. — Пусть мораль сегодня целует меня в причинное место.
— Хех! Как грубо, мсье Клиф! — спародировав аристократичный тон, Рифа засмеялась.
— А это? — Я посмотрел ей через плечо, заметив в руках заточенный кинжал. Судя по играющим на лезвии бликам и укрепленной рукоятке, он из серебра и сделан для охоты.
— Трофей! Увидела, когда решила вернуть свой ножик, но поняла, что это круче. — Рифа, покрутив пальцем, заставила лезвие парить в воздухе.
Зараза, я не должен хвалить её… Не должен, и все тут, но, с другой стороны, я испытывал странную гордость за эту девочку. Наверное, я был бы плохим отцом.
— Враг убит, семья цела, еще и трофей имеется, моя школа! — Приобняв Рифу, потрепал её за щеку.
— А-а-ага! Я без твой школы как без рук, — показала она мне язык, заматывая лезвие в тряпку.
— Значит, могу рассчитывать на тебя в бою? — Этот вопрос прозвучал как шутка, но девочка резко перестала улыбаться и встала на бревно ногами.
— Да. — Взгляд, полный мужества. — Я помогу, не испугаюсь! — Потом она слегка пригнулась, перейдя на шепот. — Ты же помнишь мою мечту, да?
— Иголки мне есть совсем не хочется, так что… — Я встал с бревна. Рифа почти дотягивала до моего роста. — Храбрость и мужество хорошие качества для блюстителя законов.
Кстати говоря, только сейчас подумал, что такой профессии, с названием «стражник», в этом мире нет, ведь закон исполняют «красные мундиры»… Значит, это, скорее всего, тоже из старых сказок.
Рифа протянула мне кулачок.
— Отделаем любого, кто будет к нам лезть, да?
Вот это настрой!
— Отделаем!
Наши кулаки соприкоснулись.
Если посмотреть со стороны, так стоят два отморозка и жаждут еще одной драки…
— Клиф! Какой же ты! — Девочка резко прыгнула прямо на меня, обнимая за шею рукой — еле-еле успел поймать. Затылком почувствовал тряпку с лезвием: даже сквозь ткань серебро неприятно щипало.
— Аккуратней! — пробурчал я.
— Прости, —
До костра я все-таки донес её, как еще одну принцессу, причем по пути она спросила меня, верным ли было ее решение целиться в горло тому охотнику.
— Конечно. Очень хорошо, если попадет в сонную артерию, так будет большое кровотечение и…
Заканчивать я не стал, потому что увидел шальные глаза Риты.
— Хорошие, однако, у вас беседы…
— Обычные беседы лучших воинов Черной Земли, — запаясничала Рифа.
— Да-да, давай спать, лучший воин, — слегка подкинул я девочку на руках, подхватив у самой земли, и уложил её на расстеленный рядом со всеми лежак.
Пацанке это очень понравилось, и она действительно улыбалась от всей души. В такие моменты она забывала о своей травме, а широкая улыбка еще раз доказывала, что можно быть чертовски очаровательной даже без одного зуба.
— Клиф? — снова полушепотом произнесла девочка.
— М-м-м?
— Знаешь, мой настоящий отец был свиньей редкостной, да и мама тоже… дедушка очень грубым. И, знаешь… Ну, я рада, что из всех притворных приемных отцов мне достался ты.
От таких откровений Рита, смутившись, опустила волчьи уши.
— Спокойной ночи, Риф, — положил я ладонь поверх её ладошки.
— Спокойной.
Аннет постепенно открывала глаза, голова раскалывалась на части. Станет легче, как только она увидит дорогих сердцу людей. Но, к ужасу девочки, вокруг была непроницаемая тьма. И только она со своими волосами, как снежинка на темном фоне, ярко выделялась.
— Что? Где я? — оглянулась она по сторонам. Тревога нарастала с каждой секундой.
Но эта тревога была не за себя. Что-то скреблось в её сердце, чьи-то мерзкие когти тянулись к её семье, она чувствовала улыбку незнакомца, слышала его дыхание. Отвратительное, страшное, и, когда смех заполнил уши, незнакомец заговорил:
— Никто из вас не дойдет…
— Кто здесь?! Покажись!
Стараясь сориентироваться во тьме, Аннет поняла, что одета в свое старое платье — платье, которое она хотела бы больше не надевать. В нем она была похожа на куклу, которая обязана выполнять любые прихоти аристократической элиты.
— Хватит!
— Я жду вас… и уже выбрал себе лучшую собеседницу, сломанную и отвратительную, — снова засмеялся незнакомец.
— Зачем вы это говорите?! — Слова эхом растворились в пустоте, и девочка замерла. Перед ней стояла Мелони, и эта картина пугала сильнее любого охотника, любого монстра. — Мелони?
Фиолетовое платье Мел было перепачкано в крови, глаза потеряли былой блеск, щеки — красные от слез, а в руках ведьмочка держала странный шар, который испускал молнии. Словно живые, электрические прутики тянулись к хозяйке. Аннет не понимала, но что-то в груди сжалось с такой силой, как будто она потеряла нечто ценное.