Земля королевы Мод
Шрифт:
– А зачем ему этот чек? – начерно уяснив происходящее, поинтересовалась я.
– Как же! – удивился Аркадий. – Благотворительность фирмы важна для начисления налогообложения. Чем больше подтвержденная документами сумма, тем меньше налоги.
Услышав такое, я в который уже раз подумала, что, может, с диагнозом Аркадия кто-то и погорячился…
Любочка, которая все еще жила у Дашки, вела себя на удивление тихо, и даже одеваться старалась так, чтобы не бросаться в глаза в коммунальном коридоре. Она делилась с Зоей какими-то кулинарными рецептами и со знанием дела рассуждала о болезнях детей. Сделав умные комплименты портновскому мастерству Натальи, заказала ей блузку и юбку вполне классического покроя.
Дашка, как и следовало ожидать, не могла долго дуться, и вскоре снова приступила ко мне с осторожными расспросами. Ей явно очень хотелось свести меня с Вадимом. В ее мозгу возникали и явственно отпечатывались на плосковатой физиономии уютные картины истинно коммунарского бытия: она встречается с Виктором Николаевичем, я – с Вадимом Викторовичем, возможно, мы даже по вечерам вчетвером пьем чай с Дашкиными пирогами и говорим «об умном»…
Впервые со времени моего вселения в лиговскую коммуналку мне стало душно. Что-то такое неопределенное висело внутри ее полутемных пространств и мешало дышать полной грудью. Кроме меня, это по-видимому чувствовали еще Машка и Кирилл, которые почти совсем перестали бывать дома и после школы пропадали неизвестно где. Впрочем, однажды, выходя из комнаты, я опять боковым зрением заметила Машку, выскальзывающую из комнаты Натальи и прижимающую к груди какую-то тряпку. На разборки у меня просто не хватило куража. Наталья молчит, а мне что – больше всех надо?
Материальное воплощение этих соллогубовских «недотыкомок» проявилось на поверхности сущностью глупой и почти комичной. Однажды, когда я собиралась «на свидание» с Вадимом, оказалось, что полы моего единственного пальто, висящего в коридоре на вешалке, неаккуратно изрезаны на узкие полосы портновскими ножницами. Кто это сделал? Я просто терялась в догадках. Дети? Любочка? Рехнувшаяся Наталья? Аркадий в никем не замеченном обострении? Никому ничего не сказав, я отменила поход в театр с Вадимом, сославшись на головную боль, и на следующий день купила себе новое пальто, которое стала вешать в платяной шкаф у себя в комнате. После некоторое время с интересом заглядывала в сапоги и переворачивала их перед тем, как надеть. Ожидала чего-нибудь вроде лягушки или вбитого гвоздя. Но – почему?
Иногда я выхожу из квартиры и просто иду куда-нибудь. На улицах – самое темное время года – расцветает холодный ноябрьский цветок почти сплошных петербургских сумерек, подсвеченный изнутри искрами неоновых реклам. Словно гигантская хищная росянка, Лиговка приспосабливается к меняющимся временам и, с туповатой медлительностью поворачивая венчик, ведет учет комарам, которых ей предстоит переварить.
Ложась вечером спать, я подолгу не могу заснуть или, наоборот, просыпаюсь задолго до позднего рассвета и лежа слушаю, как шебуршатся в своей клетке свинки, ветер играет жестью подоконника или проезжают по проспекту ночные машины. Потом я встаю, убираю занавеску, впускаю в окно Луну. Она входит не торопясь, по праву. Лиговка – лунная окраина. Тени на ее улицах прочерчены сажей. У многих лиговских жителей под утро – бессонница. Они лежат во тьме и думают свою думу. И от их мыслей взъерошивается ледяная вода залива, падают звезды и седеет
Глава 9. Сплошная неловкость
– Вам скучно со мной, Анджа, – грустно сказал Вадим, отпуская мою руку и надевая свою дурацкую кепку.
– В общем-то да, – согласилась я. – Но все-таки с вами я чувствую себя немного живой. Мы разговариваем…
– Вам интересно? – так мог бы спросить подросток. Ирка на моем месте непременно растрогалась бы и купилась. Я подавила зевок.
– Не уверена. Но, кончая с собой, нельзя оставлять посмертное письмо на шести страницах. Если еще не договорил – останься жить. В этом смысле…
– Вы, Анджа, живете словно в замороженной пустыне, и я никак не могу понять, кто вас туда поселил… Еще раньше…
– Земля королевы Мод! – внезапно вспомнила я.
– Простите?
– Пустое. Так уж получилось. Наверное, я всегда была слишком рациональна для каких-либо чувств. К тому же: что рассуждать об этом теперь?
– Артист Карпов говорил своим студийцам: «Если вас убивают в четвертом акте, не следует выходить на сцену в первом с уже убитым видом.»
– Изящно, – улыбнулась я. – Молодец, артист Карпов.
Алина с каждой встречей ощутимо теряла приобретенный в северной столице лоск. Из-под неопределенной мешанины слов, жестов и гримасок все явственнее проглядывала простая и жесткая как проволока провинциальная молодая женщина, которая чего-то дико боялась. Чего?
Этого я, как ни старалась, не могла выяснить. Концы упорно не сходились с концами. Скрывая от меня какую-то правду, Алина должна была вовсе перестать со мной общаться. Однако, ничего подобного не происходило. Пару раз она пожаловалась на жизнь словами Вадима, и это не было даже смешно.
Подобные запутанные ситуации завлекательны и динамичны на сцене, предпочтительно в музыкальной комедии. В жизни они по большей части весьма тягостны. По складу собственного характера мне очень хотелось поставить все точки над «ё» и перевернуть страницу.
– Ну и сделай так! – советовала мне Ленка. – Что за странный «пепел Клааса» стучит в твое сердце? Беднягу Федора, наверное, даже его жена уже забыла. Я уж не говорю про доблестную милицию… Если тебе хочется их всех разом послать, сделай это и живи спокойно…
– А почему бы тебе не увести этого Вадима у этой Алины? – задумчиво вопрошала Светка. – Они по всем признакам не пара, а у вас все-таки – история отношений. В конце концов, она же тоже не на улице останется. Вадим наверняка ее как-нибудь обеспечит. К тому же у нее есть ее любовь – студент Сережа. Ты выберешься из коммуналки, Вадим преодолеет свой кризис, Алина поневоле воссоединится со своим любовником… Все получаются в выигрыше…
– Анджа, прежде всего надо выполнить свой долг – без этого ты, как порядочный человек, все равно не сможешь спать спокойно, – вещала Любаша. – Ты должна подробно изложить все, что тебе известно, в письменном виде и передать следствию. Из абсолютно ложных этических соображений – не причинять лишних хлопот любовникам, бомжу Коляну и безымянному рыночному спекулянту – ты, возможно, помогаешь убийце уйти от наказания за совершенное преступление!
– Любаша! – удивлялась я. – Да ведь ты же когда-то дружила с Вадимом. Он тебе Мишку помогал лечить. Ты же его со мной и познакомила…
– Ну и что?! – напористо изумлялась в свою очередь Любаша. – Во-первых, люди меняются с годами. С тех пор, как мы с Вадимом вместе работали в проектном институте, прошло очень-очень много лет. А во-вторых, совершенно необязательно, что сам Вадим в чем-нибудь замешан. Может быть, речь идет о ком-то из его окружения, может быть, о его жене или ее любовнике. В любом случае ты не должна скрывать известные тебе сведения от правоохранительных органов…