Земля надежды
Шрифт:
Манипу похолодел, догадавшись о причинах разбойного нападения солдат на маорийские селения. Этот британский майор сеял смерть и опустошение, мстя за похищение белой женщины! Дурсль будет разыскивать Энни, убивая мирных туземцев до тех пор, пока не найдет ее.
Манипу совершил ошибку, не подумав о том, что британский майор может отомстить ему.
Неужели теперь его добрый, прекрасный, достойный народ должен будет расплачиваться за грехи своего вождя, за его безумную страсть к Энни? Неужели Манипу предстоит потерять свою любимую? Высоко держа голову и не давая чувству вины парализовать себя, обречь на бездействие, которое было бы губительно, Манипу во главе своих воинов вступил на территорию маорийского поселения.
Сердце
Там, где когда то находились маорийские жилища, чернели пожарища. В отдалении Манипу заметил множество убитых лошадей. Англичане перебили их для того, чтобы оставшиеся в живых туземцы не смогли отправиться за помощью.
– Майор дорого заплатит за это, – процедил сквозь зубы Манипу.
Не спешиваясь, он громко отдал распоряжение своим воинам:
– Половине остаться здесь, а другая половина отправится дальше с Манипу! Похороните мертвых, а затем оставшихся в живых приведите в нашу деревню. Мы примем их в свое племя.
Не в силах больше смотреть в наполненные горем глаза людей, склонившихся над телами своих близких, Манипу направил своего коня прочь отсюда, подальше от места, где разыгралась трагедия. Копыта лошадей глухо стучали, врезаясь в мягкую, лесную почву.
Часть воинов, которым было приказано сопровождать Манипу, следовали за своим предводителем. Манипу, державшийся в седле прямо, был молчалив, продвигаясь по девственному лесу. Но сердце его разрывалось от боли. Его мучил страх при мысли о том, что он увидит дома. И главное – как там Энни?
Клочья тумана, похожие на призраки, висели над рекой в предрассветных сумерках. Майор Дурсль направил своего коня вдоль русла реки, вытирая влажный от утренней сырости лоб. Ворча себе что-то под нос, майор бросил взгляд сначала в одном направлении, а затем в другом, не зная, куда ему двигаться дальше. Узнав о том, что Энни бежала из деревни, он пришел в сильную ярость и принял твердое решение во что бы то ни стало найти девушку. Чем труднее ее было найти, тем привлекательнее и желаннее она ему казалась. Майор то облизывался при воспоминаниях о ее красоте, то чертыхался, припоминая ее характер. Он впервые встретил подобную женщину! И, в конце концов, она непременно будет принадлежать ему. Дурсль попридержал коня, к нему подъехал один из его солдат.
– Сэр, вы все же настаиваете на том, чтобы мы продолжали поиски этой девчонки? – осмелился спросить солдат, надеясь, что его вопрос не сочтут слишком наглым. С наглецами майор расправлялся очень жестоко, и тому было множество примеров.
– Хм? – промолвил майор Дурсль, резко поворачивая голову и в упор глядя на подчиненного. – О чем ты спрашиваешь, парень?
– Сэр, я хотел сказать, что мы нашли в этой маорийской деревне, в их святилище, столько золота, что нам хватит его до конца жизни, – глухо сказал он. – Может, нам этого достаточно? Ведь это важнее, чем какая-то девка, – солдат настороженно оглянулся, опасаясь нападения оставшихся в живых туземцев. – В этой деревне, как нам удалось выяснить, лучшие воины отправились на охоту и, возможно, скоро вернутся. Не кажется ли вам, сэр, что нам следует вернуться в форт от греха подальше? А мы с каждой минутой удаляемся от него. Еще немного и нам придется всю ночь провести в лесу. Нашим людям необходим отдых.
– Как ты смеешь обсуждать мои приказы? – заорал Дурсль, хватаясь за свою шпагу, висевшую на боку. – Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?
Солдат слегка тронул поводья и отъехал на несколько шагов.
– Но, сэр, я вовсе не хотел оскорбить вас…
– Это армия, и здесь приказы только исполняют! А смутьянов, которые осмеливаются перечить начальнику, расстреливают! Больше ни слова о женщине или золоте из святилища, – проворчал майор Дурсль, поправляя на голове свой напудренный парик. – Я намереваюсь получить и то и другое. – Он помолчал, самодовольно улыбаясь. – И не надо сравнивать женщину и золото. На мой взгляд, эта девчонка гораздо ценнее, чем драгоценный металл.
– Слушаюсь, сэр, – кивая головой, промолвил солдат. – Как прикажете, сэр.
И он, пришпорив коня, галопом поскакал к отряду, выстроившемуся цепочкой за спиной майора и ожидавшему его дальнейших приказов.
Майор Дурсль проехался верхом вдоль реки, затем вернулся, задумчиво потирая подбородок, и, наконец, махнул рукой влево, выбирая направление движения. Энни не могла пойти в сторону форта. Поэтому он не поедет туда.
Первые лучи утреннего солнца, разрывавшие густой туман, играли на лице майора, похожего на хищную птицу. Он продолжал двигаться вдоль реки, внимательно следя за зарослями тростника, которые слегка шевелил утренний ветер. Он обязательно найдет Энни, если не сегодня, то завтра. Он не потерпит поражения и преподаст ей пару уроков, уроков, которые она никогда в жизни не забудет.
Приблизившись к своей деревне, Манипу понял, что самые страшные его опасения подтвердились. Повсюду виднелись черные пепелища, от которых в небо еще поднимались струйки дыма. Сердце Манипу зашлось от боли. Он ударил пятками коня и галопом поскакал прямо в деревню.
Увидев кровь и разорение, увидев смерть во всем ее неприглядном облике, Манипу поклялся себе жестоко отомстить извергам. Будучи справедливым человеком и честным воином, он никогда не стал бы проливать невинную кровь. Но теперь он будет сражаться за правое дело. Он сполна отплатит тем, кто виноват в гибели его народа, он преодолеет себя, свой мирный характер. Враги заплатят ему за все!
Манипу уже видел многих своих воинов, лежащих в лужах крови, он увидел трупы женщин и детей, валяющиеся на земле, и крепко сжал кулаки. Он посмотрел туда, где когда-то находился его собственный дом, и на том месте увидел лишь пепелище с вздымающимися к небу столбами дыма.
– Энни! – закричал он, задыхаясь от боли. – Маора!
– Маора и белая женщина убежали к реке, и никто их больше не видел, – раздался голос неподалеку. Резко повернувшись, Манипу увидел маорийку, идущую к нему нетвердыми шагами. Ее замшевая юбка была разодрана в клочья, а на лице блестели слезы. Волосы, всегда аккуратно причесанные и заплетенные в косы, теперь были, распущены по плечам. Ее лицо было окрашено цветом скорби.
– Я пришла к тебе с тяжелым сердцем, – продолжала она. – К реке поехали белые воины с огненными палками, и твоих женщин больше никто не видел. – Наверное, их убили, как убили многих в деревне…
Вслед за этой маорийкой шли все те, кому удалось бежать из деревни. Их лица были искажены страданием, а глаза пусты. И все же Манипу обрадовался тому, что кто-то из его племени остался в живых. Он оглядел их нестройные ряды: женщин, детей и раненых воинов. Но среди них не было Энни…
Им предстояла тяжелая и длительная борьба, но когда-нибудь племя маори вновь станет сильным. Уцелевшие в соседней деревне присоединятся к ним, и они уйдут на те земли, куда еще не ступала нога бледнолицых. Манипу знал, где находится эта земля! Никто кроме него, его отца и деда, об этом не знает! Манипу собирался забыть о земле, доставшейся ему в наследство, поскольку о ней знало слишком много людей, вовсе не принадлежавших племени маори. Теперь Манипу решил переселить свой народ в другое место – туда, где залегают золотые самородки. Он надеялся, что духи не осудят его, ведь это был единственный выход! Он поделится секретом со своим гордым народом, и эта земля будет принадлежать отныне не только ему одному, но и всем аборигенам племени маори.