Земля обетованная
Шрифт:
Мне очень не хочется разочаровывать ее, хотя я и чувствую себя дураком. Но мы с ней в нашем пыльном старом подвале, где нас никто не видит. А после она спрячет эту запись в ящике за телевизором. Он стоит на столе экраном к стене, потому что передние ножки слишком слабые и неустойчивые. Это – единственное положение, из которого он не сможет свалиться.
Я бормочу рефрен. Эти слова исполнены отчаяния и ненависти.
– Сыграй, Бирс, – кричит она на меня. – Разозлись. Войди в роль.
– Не хочу, –
– Выдай мне чувство! Выдай бешенство, черт возьми!
Она подходит и сильно бьет меня по лицу.
Я смотрю в камеру и ору – громко, оскорбленно и зло. Рефрен песни отражает мои чувства.
– К черту твою любовь! Хватит врать!
Она выключает кнопку записи и песню. В комнате вдруг становится тихо.
– Молодец, – говорит Мириам. – Сейчас мы пойдем наверх и… Ох!
Она смотрит на часы.
– Извини. Поздно. Пойду заберу Рики.
Она быстро целует меня в щеку.
– Ты не обиделся?
– Нет, – отвечаю я вполне искренно.
Она показывает на камеру.
– Поиграй с ней, если хочешь.
– Нет, – говорю я твердо. – Это не по мне.
– Бедный Бирс, – говорит она и поднимается по ступенькам к гаражу. Вскоре я слышу громкий треск двигателя, и автомобиль с шумом выезжает на дорогу.
Стэп осторожно смотрит на меня и говорит:
– Через сорок минут после твоего звонка они были мертвы. Это были не мы. Не думаю, чтобы это был Маккендрик. Это был ты, Солера и Тони Моллой. Вы сделали это в клубе и в доме Мэй Лун. Вы пытались всех нас кинуть.
Мне показалось это интересным. Не то, что он говорил, но отсутствие паузы. Мне казалось, что я вышел из разговора на добрые пять минут. Для него все это случилось за мгновение. Должно быть, тюремные наркотики выкидывают со мной такие чудеса.
– В тот день я был на дежурстве, – спокойно говорю я.
– Вроде бы так. Мы проверяли. Ты работал под прикрытием. Несколько недель. Был один. Мог делать все что угодно.
Я прикрыл глаза и увидел Мириам, склонившуюся над магнитофоном. Она нажимает на кнопки, присоединяет провода, делает что-то непонятное, копирует записи – слова, картинки, звуки… Во всем этом я не разбирался.
– Мне нравятся технические новинки, – говорила она.
Я подошел к столу, нагнулся, нашел ящик. Со стороны его не было видно. В нашем доме столько мест, в которые можно что-то спрятать, а у агентов не было воображения, чтобы найти это. Кассета до сих пор лежала там, в картонной коробке. Я включил видеомагнитофон. Интересно, заработают ли эти вещи спустя двадцать лет. Вставил кассету в пыльную прорезь. Прошла минута, прежде чем что то появилось на экране. Картинка была грубой. Вероятно, от пыли. Но я нашел то, что нужно.
Рики, мертвый Рики пел песенку из сериала «Улица Сезам».
Бедный ребенок не выглядел веселым. Сейчас, спустя двадцать три года, я увидел в его лице то, чего не замечал тогда, а ведь должен был. Несчастье. Неловкость. Страх.
Мой пленник завозился, спутанный веревками. Он был взволнован.
Я обнаружил, что плачу. Утер глаза рукавом рубашки, принадлежавшей мужу Сюзанны.
– Извини, – сказал я. – Не та запись.
Нажал на кнопку, отключил магнитофон и пошел наверх.
– Что-то случилось? – спросила Элис.
Я не ответил. Без Имени вскочил в фургон и сел за руль. Мы сидели впереди. Подельники болтались сзади. Автомобиль пропах ресторанными запахами.
– С ним все в порядке, – заявил Без Имени. – Я за ним наблюдаю. Этот человек ведет себя как надо.
Мы ехали по деловому району, центру Вестмонта. Высокие офисные здания, серые люди на серых тротуарах.
Я взглянул на Элис и сказал:
– Я продолжаю вспоминать. Так уж на меня дом действует.
Она осторожно взяла меня за руку. Я посмотрел ей в лицо: интересно, когда я узнаю, в чем она меня обманывает?
– Он тебе что-нибудь рассказал?
– Да так, ничего особенного.
Ложь, оказывается, заразительна.
Через несколько минут Без Имени остановил фургон тиле склада. Микки Карлуччо был уже там, как обещал. Ресторан «Лумис энд Джейк» помещался за углом, на собственном маленьком пирсе. Из его окон можно было смотреть на морских львов и на чаек. Сюда не доносился запах с рыбного рынка.
Я проверил часы. У нас оставалось двадцать минут в запасе.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Элис.
Похоже, она волновалась.
Я подумал, как бы ей вежливо ответить, чтобы она поняла: этот вопрос мне не нравится.
– Чувствую себя голодным, – ответил я.
Микки приготовил нам стол снаружи, в конце маленькой пристани. Три больших газовых фонаря излучали тепло и свет. Стоило выйти из этого оазиса, и тебя пробирал холод. Туман над морем приподнялся, и я видел черные гладкие спины морских львов, развалившихся на камнях. На длинные пряди зеленых водорослей накатывал прилив.
Я с удовольствием пил томатный сок, приправленный соусом табаско, когда к моему столику решительной походкой направился человек с широченными плечами.
Его руки были глубоко засунуты в карманы серого костюма. У меня екнуло в груди, когда он вынул их, подойдя к столику.
– Мистер Бирс? – спросил, он, растягивая слова.
– Совершенно верно.
Я протянул ему руку.
– Чем могу служить?
– Меня зовут Пол, – сказал он. – Мистер Маккендрик будет здесь с минуты на минуту.