Земля потерянных судеб
Шрифт:
– Ясно. А кузнец? Что о нем?
– Хорст? Он работяга и добряк. Хотя сейчас по нему и не скажешь. Но он отойдет, когда отъестся немного и поймет, что детишкам его ничего не угрожает. Это я как доктор говорю.
– А ты доктор? – усмехнулся Хаук.
– Нет, ообще то я целитель. Причем не какой-то там, а один из лучших на этом свете! Впрочем, на другом я не была, но думаю этот день не за горами. Ты заметил, что у повелителя не было жены?
– Не думал об этом.
– А я могла стать ею! – гордо заявила старуха.
Хаук поперхнулся.
– Терять мне теперь особо
Марен бесцеремонно взобралась на телегу и уселась рядом. Ее не интересовало, хотел ли Хаук это знать, или не хотел.
– Ты не поверишь, но я, пожалуй, единственный человек, который пришел в этот замок добровольно. Да, да! В молодости владыка был хорош собой, силен и весьма обходителен. Это потом он стал тварью. Или просто скрывал хорошо…. Не суть важно. В общем, за морем было небольшое государство, или анклав – кто как называет. Там дружили наука и магия в прямом смысле этого слова. Мы поклонялись Богине плодородия и мудрости. Ее имя тебе ничего не скажет. Да и поминать в суе – грех. Я была жрицей, и все бы хорошо, если бы не мои пристрастия.
– Пристрастия?
– Да…. Греховные пристрастия. Плотские. Видишь ли, не получала я наслаждения без боли.
– Зачем ты мне это говоришь, – возмутился Хаук, представив перед глазами отвратительную картинку со старухой в главной роли.
– Не перебивай! Это важная часть рассказа. – Она вздохнула и мечтательно улыбнулась.
– Про Альбрехта ходили разные слухи. Время от времени он появлялся в наших местах. В молодости он чем только не промышлял. Ну и рабыни, которых он привозил много чего рассказывали. А однажды, нам случилось встретиться лицом к лицу…. Огромный, красивый, властный! Мы быстро нашли общий язык. В ту же ночь он дал мне все что я хотела. И даже больше! Это был страстный роман двух влюбленных сердец. Как мне тогда казалось…
– И ты, конечно, сбежала?
– Представь себе – да! Я девушка не простых кровей, не принцесса, конечно, но знатного рода. Была даже погоня! Но все сложилось удачно. Однако, по приезде сюда все обернулось совсем по-другому. Альбрехт быстро охладел ко мне, а потом и вовсе заточил в моих покоях. Позднее до меня дошло, что вся эта эпопея была затеяна лишь для того, чтобы заманить заигравшуюся в своих фантазиях деву в свои владения. Владыка уже тогда понимал, что не здоров. Ему просто нужен был личный целитель. А потом…
Старуха указала на свои шрамы и торчащие из-под кожи крючья с кусками обрезанных веревок.
– Он тебя пытал?
– Скажем так: это было частью его плотских игр. Он подвешивал меня на крюках над своим ложем. На ночь, а когда и на сутки. Да много что делал. Ни будь я лекарем, давно бы подохла.
Старуха замолчала.
– Но он тебе доверял… – с укором добавил Хаук.
– Да. Кому-то же нужно доверять. Даже такому животному как он.
– И ты его предала.
– Я не солдат. В жены меня не взяли… Так что я не давала ему присяг и клятв в вечной верности, – сухо ответила Марен.
– И то верно, – кивнул Хаук.
– Да и болен был уже старый козел. Я сто раз говорила, но… он не слушал. Сердце ни к черту. Легкие – решето, харкал кровью. Про печень и говорить не стоит. Думала, хоть помрет достойно, как мужик. А он и тут облажался… – Марен горько вздохнула и утерла одинокую слезу.
– Как хоть хоронить то его будут? Королевских кровей все же ублюдок то мой был.
– Не знаю. Седрик не говорил об этом, – ответил Хаук.
– Родной дядька твоего короля, как-никак. Пытался убить кровного брата – не получилось. С тех пор на ножах. Его спасало только то, что государство наше разрознено было. А войско у владыки сильное. Да и границы свои он крепко охранял от всякой нечисти. Не пропускал ее дальше стен графства. Потому и очередь до него дошла только сейчас, когда старый король умер, и власть перешла в руки наследника.
– Целая сага. Можно балладу сложить, – усмехнулся Хаук.
– Смейся, смейся. Завтра тебе ответ перед ним держать.
– Не хочу думать об этом, – ответил Хаук отставляя в сторону опустевшую глиняную миску.
– Переживаешь?
– Нет. Просто не люблю ожидания.
– Ах, ну да. Ты ж у нас воин. Наемник сорви голова….
– Головорез. Не стесняйся этого слова, оно хорошо отражает суть… – сухо напомнил Хаук.
Марен улыбнулась.
– Каким ты стал…. А помнишь, когда ты был маленьким, иногда в клетку падали кусочки яблок или белого хлеба?
– Или ягоды… – Хаук вздрогнул и покосился на старуху.
– Да, это я кидала, никто не видит. Это ж еще добросить нужно было… Не подумай, что это были объедки, просто и мне не всегда перепадало. Но, когда владыке что-то было нужно, он умел быть добрым. Приносил подарки…
Почему-то защипало глаза. Хаук моргнул, по щекам покатились две горячие капли, и застыли на подбородке. Он смахнул их и посмотрел на руку. Пальцы его дрожали. Прошлое нахлынуло волной, на миг перебив дыхание. Хаук опустил глаза.
– Спасибо, – Второй раз за этот день он вспомнил это слово…
– Ну вот и нашла слава своего героя… – усмехнулась старуха. – Да не за что!
– Я этого не забуду, – тихо проронил сурровый наемник.
Она потрепала парня по волосам и спрыгнула на землю, чуть не оставив свои лохмотья на телеге. Хаук вытер лицо и тоже встал на ноги.
– Если проголодаешься, кухня там. Найди Отиса, он дворецкий. И не пугай прислугу, они тут и так пуганые.
Указав на окна кухни, выходившие во двор, Марен молча откланялась и отправилась обратно в замок. Вероятно, чтобы найти себе новую одежду. Когда она ушла, Хаук встал перед рыцарями и решил без суеты изучить их особенности.
По щитам и броне было хорошо видно, что «девочки» Марен были закаленными в боях ветеранами. Но никаких отметок или знаков, указывающих на ранг, или намеков на старшинство, Хаук не обнаружил. На некоторых шлемах и щитах виднелись глубокие выбоины и вмятины, подобные тем, которые остаются от пушечного ядра. Оставалось только гадать, как страшно изранены их тела и души после всего пережитого. Однако, старуха была права. Перед ним стояла грозная, могучая сила, которую не стоило недооценивать. Схлестнись сам Хаук, или кто-то из его отряда с этим войском в открытом бою – шансов бы не было. Это очевидно.