Земля потерянных судеб

Чагин Павел

– Не извольте беспокоиться, сударь. Я уже видела вас голым.

– Признаться…. Я смутно помню вчерашний вечер. Но нежные руки запомнил. Надеюсь, я не доставил хлопот и не распускал руки?

– Ни чуточки, – горничная покачала головой и слегка покраснела. – У вас сильное, красивое тело.

– Все может быть… – ответил он вскользь.

Раз стесняться смысла не было, Хаук проворно скинул сорочку. Первым делом он натянул нижнее белье и штаны, которые подсели при стирке, с держались как влитые. Затем он надел начищенные сапоги и плотно зашнуровал их. Кожа, пропитанная маслом и воском, стала заметно мягче. Шнурки скользили абсолютно легко. Теперь, когда обувь на ногах,

можно было облачаться в остальное снаряжение. Делал он это быстро. Отточенными четкими движениями. Примерно через пять минут он полностью снарядился. Точно так же, как днем ранее. Единственное что он сделал иначе – это сразу вложил клинок в ножны, чтобы никого не пугать понапрасну. Последнее, что он на себя надел – это черный, начищенный до тусклого блеска наруч повелителя. Самый важный в его жизни трофей.

– Простите, сударь, а вы правда умеете всем этим пользоваться? – несмело спросила горничная.

– Боюсь, что так.

– Простите за любопытство. А… это вы убили владыку?

– Владыка был так сконфужен нашим появлением в замке, что не доставил этой радости никому. К великому сожалению его хватил удар, и он упал замертво. – честно ответил Хаук.

– Легко же отделался… – тихо процедила она, теребя фартук.

– Вероника?

– Да, сударь? – встрепенулась она, услышав свое имя.

– Простите за прямоту, мне вдруг стало интересно. В отличие от Марен вы прекрасно выглядите. С вами он тоже что-то сделал?

– Ой! Сударь… простите мое поведение, – спохватилась она. – Позвольте проводить вас к завтраку?

Горничная попыталась выскользнуть в дверь, но Хаук не сошел с места. Поняв, что от ответа не убежать, Вероника шагнула назад и покорно склонила голову.

– Вы сказали, что у меня нежные руки? Что ж, извольте взглянуть… – Горничная неохотя сняла черную бархатную перчатку и протянула гостю свою руку. Солнце еще толком не встало, но Хаук хорошо разглядел шрамы от вырванных с корнем ногтей, на ее тонких изящных пальчиках. Застарелые, давно зажившие, но все же уродливые.

Хау склонился и поцеловал протянутую ему руку. Затем накрыл ее своей теплой ладонью и улыбнулся. Как бы извиняясь за свой вопрос.

– Так, вы проводите меня к завтраку?

– Да, сударь, – улыбнулась Вероника в ответ. – Конечно. Прошу за мной!

Спустившись по ступенькам в конце коридора, горничная свернула налево. Она провела гостя мимо высоких стеклянных дверей, за которыми сквозь шторы проглядывал небольшой зал со столом и камином. Но для гостя горничная открыла другую дверь. Хаук кожей ощутил дуновение прохладного ветерка. Пройдя вперед, он оказался на просторном балконе с резными каменными перилами. Справа за стеклом виднелся все тот же зал, а с другой стороны балкона виднелась еще одна боковая дверь. Копия той, из которой он вышел. По центру балкона стоял накрытый белоснежной скатертью стол и высокий массивный стул. Всего один. Только для одного человека.

– Да, да, сударь, это для вас, – подтолкнула его вероника.

Хаук сел, аккуратно протиснувшись между краем стола и подлокотником. Было удобно. Спустя несколько минут боковая дверь неслышно отворилась и в проеме появился Отис, толкающий перед собой целый стол на больших ажурных колесах. Впрочем, скрипеть им это не мешало. Стол был уставлен разного размера тарелками, кастрюльками и блестящими сковородками. Среди упоительных запахов, Хаук сразу выделил для себя один – запах сваренного кофе, который доносился из чайничка, подогреваемого на маленькой спиртовке.

Отис убрал крышки с приготовленных блюд и замер, ожидая что выберет его гость. Хаук толком и не ел с прошлого утра, так, слегка закусил во время попойки. Спиртное, выпитое вчера, только усилило голод. Обычно он ел мало, но сегодняшний день был особым.

– Отис, могу я попросить об одолжении? – спросил вдруг гость.

– Конечно сударь. Чего изволите? – склонился дворецкий.

– Принесите еще два стула, – попросил Хаук.

– Э… простите, зачем? – Удивился Отис.

– Видите ли, здесь слишком много еды для одного наемника.

– Я не понимаю, сударь….

– Отис, – перебил его гость. – Скорее всего, этот прекрасный завтрак будет последним в моей жизни. Прошу вас, разделите его со мной.

Отис вдруг часто заморгал и покраснел. Потом кивнул и куда-то пропал. Через минуту у стола стояли еще два стула. Вероника присела слева от него. Отис замер справа.

– Так… все же, что вам предложить в первую очередь? – снова спросил дворецкий.

Хаук задумался на секунду…

– Я буду все, но понемногу, – решительно заявил он.

Завтрак был по истине изумительным. Хаук давно так вкусно не ел. Вечные походы и осады, с длинными выматывающими буднями не располагали к культуре бытия. Еда была сухой, однообразной. Часто несвежей. О столовых приборах, скатертях и кулинарных изысках, конечно, излишне говорить.

Вид с балкона тоже открывался изумительный. Солнечный свет плавно струясь, выхватывал из полумрака все новые и новые пейзажи. Верхушки деревьев вдалеке. Озеро с зеркальной гладью, деревушку на склоне. Горячий сладкий кофе с жирными сливками – роскошь даже для зажиточных купцов, он отлично завершал трапезу своим богатым вкусом. Хаук подумал вскользь: – какой же приятной может быть эта жизнь…

В глазах его защипало и Хаук широко зевнул, скрывая тем самым накатившую слезу.

– Кстати, – заметил Хаук. – А почему рыцари не следуют за мной?

– Вчера вы приказали им остаться за дверью, – напомнила Вероника.

– …припоминаю. А ничего что они всю ночь там простояли?

Вероника покачала головой.

– Странные создания эти нефилимы… Не переживайте. Они так неделями могут. Правда падают потом по очереди. Марен их напоит, накормит, травки какие-то заварит. Сутки – и рыцарь снова на ногах. Они очень живучие. И раны заживают не так как у нас.

– А я помню их другими… – пробурчал себе под нос Хаук.

– Что, простите? – не расслышала горничная.

– Да нет, ничего. Как спуститься вниз?

– По центральному маршу. Вот за этими дверями. Спуститесь как раз к колоннаде, что перед тронным залом, – Любезно подсказал Отис.

Хаук встал. Коротко поклонился Веронике, а потом Отису. Дошел до проема и оглянулся, чтобы еще раз увидеть их лица. Потом закрыв за собой дверь, быстро зашагал по коридору.

Замок словно вымер. Хотя, кто знает, как тут было до вчерашнего дня? Но факт остается фактом, ни Марен, ни Дорна нигде не было видно. Под гулкие шаги рыцарей, Хаук спустился вниз, как и было сказано. О вчерашнем дне напоминала только разбитая мебель. Ковры, пропитанные кровью, осколки стекол, трупы и оружие – все это убрали. Хаук неспешно побродил между колонн, разглядывая посеченные шрапнелью картины, висевшие на стенах. Днем ранее он просто не заметил их. То тут, то там, на полу все же проглядывали высохшие разводы от человеческой крови. Не так-то просто ее отмыть… В тронном зале та же картина. И запах, который невозможно забыть. Стойкий смрад смерти витает над полем боя уже через несколько часов после битвы. Здесь он был едва заметен, потому как трупы убрали прежде, чем они начали разлагаться. Да и сквозняк в тронном зале гулял не слабый. Может и выветрится через пару недель.…