Земля предков
Шрифт:
– А разве земля, которую я взял и обороняю собственным мечом, может считаться жалованной?
Вид у Медвежонка простецкий, но законы он знает и торговаться умеет так, что мне до этого уровня никогда не подняться.
– Чего ты хочешь, прямо говори! – потребовал Хрёрек.
– Пища! – заявил Медвежонок. – Столько, чтобы хватило нам всем, даже Гагаре.
– Место за моим столом для тебя всегда найдется, Медвежонок. Даже если ты не станешь мне служить.
– Благодарю. Но я – не один. И если нам потребуется ходить посуху или по воде, твой стол может оказаться слишком далеко. Пища на всё
– Раньше ты не просил платы за то, что ходил на моем драккаре, – нахмурился Хрёрек.
– Раньше это был твой драккар и ты был вместе с нами, – напомнил Медвежонок. – Я попрошу богов за тебя, конунг (на этот раз Хрёрек не стал его поправлять), за то, чтобы ты снова вел нас на врагов. И когда это случится, мы по-прежнему будем просить лишь положенную долю добытого, верно, Ульф? (Я кивнул.) Но пока мы без тебя будем брать кровь твоих врагов и оборонять твои земли, – с нажимом произнес Медвежонок, – то было бы справедливо получать за это плату.
– Что ж, – подумав, согласился Хрёрек. – Да, это справедливо. Но так же справедливо будет отдавать мне десятую долю добычи, которую ты возьмешь на моих врагах, кормясь за моим столом.
– И это справедливо, – Медвежонок ухмыльнулся. – А еще я предпочел бы все лето жить у тебя в доме, пить твое пиво и слушать скальдов.
– Даже и не надейся! – усмехнулся Хрёрек. – За то серебро, что ты получишь от меня за службу, тебе придется побегать.
– Мы, Медведи, бегать не любим, – проворчал Свартхёвди. – Хотя и умеем.
– Да, – согласился Хрёрек. – Вы любите есть и спать.
– Не только это, – возразил Медвежонок. – Еще мы любим убивать! Верно, брат?
– Лично я убивать не люблю, – заявил я. – Хотя и умею. Если вы обсудили важное, то можно перейти и к пустякам. Ты хочешь купить у нас рабов, князь. Я понял. Но это не всё, верно?
– Да. Не всё. С этими рабами поговорят мои люди. Если окажется, что воины Водимира увели их с ближайших земель, где раньше они были свободными, то я верну им свободу. И дам землю в аренду. Но с условием: они станут моими данниками.
– Что ж, это лучше, чем быть бесправным трэлем в чужом доме, – одобрил Медвежонок. – Но кто помешает хирдманам Водимира снова увести их и продать? Теперь уже – с твоей земли?
– Вы, – ответил князь.
Глава 7
Старый должок
Немного поразмыслив, я решил, что к месту назначения мы пойдем пешком, минуя город Водимира. Я не хотел раньше времени оказаться на подконтрольной противнику территории. Я договорился с Хрёреком, что его люди подбросят нас вверх по Волхову до нужного места и помогут с лошадьми. Тащить на горбу провизию для себя и наших подопечных я не собирался.
Как только из княжьей казны нам были выделены деньги на закупку провизии и прочие расходы, мы всей толпой отправились на местный рынок.
Курировали торговые ряды люди Гостомысла, однако к нам они отнеслись с подчеркнутым уважением. Маленькие трения между
Впрочем, сам факт посещения мной, вождем нурманов, как нас здесь называли, такого сосунка, как Бобрёнок, поднимал авторитет последнего сразу на несколько пунктов. А денежки у паренька водились. Его тесть Бобр – местный олигарх. И не просто купчина первой руки, а бывалый вояка и чуть ли не правая рука самого Гостомысла.
Рынок в Ладоге-Альдейгье – огромный. Ничуть не меньше, чем в Роскилле. А вот цены куда скромнее. Основная местная «монета» – цветные стеклянные бусины, которые отливают тут же, во дворе Гостомысла. За горсть таких бусин можно купить связку беличьих или куньих шкурок, стоящих у нас никак не меньше десяти-двадцати граммов плавленого серебра. Впрочем, за серебро тоже продавали. И намного охотнее. Но платили им – редко. Местная система была довольно-таки грабительская. Люди Гостомысла меняли товары местных жителей на бусины и продавали за реальные деньги, всячески препятствуя прямой торговле и не подпуская импортных купцов к производителям.
Однако мы были уже местные и нам было можно.
Медвежонок решил не торопиться. Он резонно предположил, что в глубинке цены еще ниже, а при случае можно и бесплатно взять. А ведь мы как раз в глубинку и собирались. Так что провиант – исключительно на ближайшее время.
Так, а это еще что за скопление народа? И почему такой смущенный вид у парочки местных стражников?
– Пойдем-ка глянем, брат, – предложил я Медвежонку, и мы всей толпой отправились поглядеть, что там за представление. Может, скоморохи пляшут или еще какое диво?
Нет, не скоморохи. В центре толпы – плечистый мужик в качественном воинском прикиде.
Вещает громко, поза важная, смотрится солидно. Куда солиднее Гостомысловых отроков, коим вверено поддержание порядка на рынке. Кольчужка у мужика вороненая, пояс с золотыми бляшками, красный камешек на оголовье меча.
Ба! А ведь знакомое личико! И прикид тоже знакомый. Сколько лет прошло, а помню эту сволочь.
Я смотрел на наглую рожу с заплетенными в косички усами и понемногу зверел. Именно эта гадина два года назад отвела меня к своему князю, где меня форменным образом ограбили.
Что интересно: в то время мне казалось – мужик действительно крут. А теперь вижу – понты. Кольчужка, вороненая для понту, в один слой и плетение не ахти. Меч с гранатом на изголовье, но уже по рукояти видно: местного производства. Гривна на шее – серебряная, а не золотая, как у меня. А браслетов желтого металла, по которым враз опознается в этом мире серьезный человек, и вовсе ни одного.
Но вещает важно, и простой народ, в большинстве Гостомысловы данники, внимает почтительно.
– Ты чего? – поинтересовался Свартхёвди.