Земля предков
Шрифт:
Мои бойцы, конечно, укрытия нашли. Благо, хозяйственных построек хватало. Чтобы достать их, Водимировым орлам пришлось бы выбраться наружу, потеряв позиционное преимущество.
Пат.
Положительный момент: мои берсерки не «перекинулись». Сумели сориентироваться и побороть искушение.
Отрицательный момент: нас стало меньше. Один из «цветных братьев», Скегги Желтый, лежит посреди двора со стрелами в шее и спине. Кто-то скажет: размен один к восьми – это хорошо. Но я никого разменивать вообще не планировал.
Вопрос: что теперь?
Поджечь «донжон»?
Нереально.
Выкурить дымом, как мы это проделали однажды во Франции?
Тоже нереально. Во-первых, не подобраться: у противника абсолютное преимущество в высоте и скорострельности. А во-вторых, без толку. Потому что в распоряжении противника есть крыша.
Зато в наших руках: пара сараев, конюшня, хлев и прочие хозяйственные строения. Надо полагать, многие пустуют, поскольку вон там, на лугу, лошадки пасутся стреноженные. А где пастушок, кстати? А нету.
А подальше – овечки и коровки. На заливном лугу. Натуральное хозяйство.
Что ж, если у нас нет возможности захватить главный оплот врага, то подгадить мы можем знатно. И даже представляю, как. Вот только между мной и моими людьми – замечательно простреливаемый двор…
Пока я размышлял о тактике, мои бойцы все решили стратегически. Подожгли хлев и сарай. Недурно получилось. И ветерок удачный. Десять минут – и весь двор под дымовой завесой. Видимость – ноль. Это плюс. Минус: горло дерет и глаза щиплет.
В конюшне заржала лошадь. Еще одна. Выходит, не все животные травку щиплют.
Из дыма вынырнул Тови Тюлень, волоча аж два седла. Банг! В одно тут же воткнулась стрела. С вышки пальнул, гад!
Хавур спрятался за частоколом, уронил седла и закашлялся.
И сразу – аж пятеро наших. Тоже седла волокут. И тело Скегги Желтого. Вот это правильно. И их, кстати, уже не обстреливали. Дым распространился за пределы частокола.
И последние четверо. Верхами! На храпящих конях с головами, обмотанными мокрой тканью. Галопом – мимо нас. Мне под ноги упал здоровенный мешок. И еще один.
– Забирайте! – крикнул Свартхёвди, сорвал тряпку с головы лошади и погнал галопом к коровенкам, которых местный пастушок пытался загнать в лес.
Трое остальных, Скиди, Вихорёк и Хавур, тоже задерживаться не стали. Первые поскакали приватизировать стада, а Хавур, всю молодость проведший «при дворе» самого крутого сёлундского коннозаводчика, поспешил к лошадкам.
Два часа спустя мы сидели на пристани и обедали. Свинина с горохом и репой. Мучная болтушка с копченым салом. Парное молочко. Сало – из наших запасов, остальное – трофеи.
Обедали с удовольствием, но в сторону форта тоже не забывали поглядывать.
– До чего ж трусливые люди здесь живут, – сетовал
Дружинники Водимира выходить и вламывать не спешили. Всё, на что они пока решились, – потушили пожар. Да и то – под контролем взобравшихся на забороло лучников.
Я склонен был согласиться с Медвежонком: трусоваты у Водимира бойцы. Они ж видят, что нас намного меньше. И видят, что мы прибрали к рукам всю их живность, а главное – коней.
Для меня конь – это просто средство передвижения. Потому что наши настоящие «кони» – это наши драккары. Но я знал, что для сухопутных воинов – по-другому. Была возможность пронаблюдать отношение коня и всадника во Франции. Для воина-шевалье конь – как близкий родственник. Воспитан с жеребенка, понимает даже не с полуслова – с полужеста. Не животное, а друг и напарник в ратном деле.
Неужели Водимировы дружинники не попытаются отбить лошадок? И коровок? И овечек? Не говоря уже о свинках, которых мы экспроприировали вместе с двумя не успевшими удрать пацанчиками-пастухами…
Между нами и крепостью – метров двести. Меньше минуты, если бегом и с оружием. Даже быстрее, потому что – под горку.
А мы – вот они. Кушаем беззаботно и с удовольствием. Подбежать, закидать нас стрелами… Нет, не получится. Между нами и крепостью – лошадки. И коровки. И овечки. Так что придется подойти поближе и как следует потрудиться.
Чего мы, собственно, и ждем. В готовности.
Не идут. Опасаются.
– Ладно, – решил я, когда солнышко преодолело полпути от зенита до лесных верхушек. – Грузите овец на борт. Хавгрим, Стюрмир, Гагара, Скегги, Тьёдар – пойдете к месту встречи водой. А мы с остальными – верхами. Лошадей с собой заберем, кроме той, хроменькой.
Хороший табун, однако. Восемнадцать голов. Аж по две запасные на каждого.
– Я б еще пару коровок взял, – внес предложение Тьёдар Певец, приложившись к миске с молоком.
– Бери, – разрешил я. – Только по лесу сам их гнать будешь.
– Почему я? Вот они и погонят, – Тьёдар указал на перепуганных пастушат.
И тут наши противники не выдержали. Увидели, как мы седлаем лошадей и закидываем на судно овечек… И дрогнуло ретивое.
А у кого б не дрогнуло при таком откровенном грабеже? Да и погибшие товарищи вопиют к мщению. Словом, вылезла лиса из норы. Точнее говоря: медведь из берлоги.
Вышли. Построились. Двинулись. Хороший строй. Четкий. Десяток – в ширину, три ряда – в глубину. Первый ряд выглядит внушительно: в бронях. Почти у всех – мечи на поясах. И копья – настоящие, а не палки с железными насадками. Даже отсюда вижу – наконечники на качественных длинных трубках. Позади строя еще десятка два. Ополчение, надо полагать. С луками. Тоже могут организовать нам неприятности.
– Решились! – обрадовался Медвежонок. – Всё же воины, а не бабы!
– Вихорёк, Тови – на вышку! – распорядился я, махнув в сторону околопричального сооружения.