Земля предков
Шрифт:
Бури поглядел на меня: отвечать или не обязательно?
Я кивнул. Трувор явно играл в беспристрастного судью, а не в родича, вступившегося за своего. Меня такой подход устраивал.
– Было дело, – спокойно ответил Бури. – Я бы и этого убил, если бы этот не сбежал.
– Я не сбегал! – Расмус сделал попытку отобрать меч у Трувора, но получил не меч, а локтем в нос.
– Продолжай, – бесстрастно произнес Трувор Жнец, обращаясь к Бури.
Я напрягся. Спокойствие Трувора было очень неприятного свойства. И еще меч Расмуса в его руке…
А вот Бури ничуть не обеспокоился.
– Никому
– Так это было, или этот человек лжет? – поинтересовался Трувор у Расмуса.
– Лжет он, сын росомахи! – заорал Расмус.
Я еле успел перехватить руку Бури, в которой – швырковый нож.
– Не надо, Бури. Он ответит. Обещаю.
– Следи за своим языком, Осень! – рявкнул Трувор, метнув в нашу сторону яростный взгляд. – Я спросил: в чем его ложь?
– Он убил моего брата! Прямо на княжьем дворе! Девять зим тому назад.
Надо же. Девять лет прошло. Вдвое больше, чем я живу в этом мире. Интересно, а кто этот князь Дир такой? Надо будет порасспросить Бури, если всё обойдется.
– Проклятый богами чужак! – завопил Расмус. – Застрелил моего брата из проклятого богами лука! – Было странно и неприятно видеть, как суровый мужик, варяг к тому же, кричит истерично, как обиженная баба. – Он бы и меня застрелил, Трувор! Перуном клянусь! Вот его метка! – Расмус ткнул себя в щеку. – Я еле успел укрыться за яслями!
Кто-то из моих хохотнул. Надо полагать, представил, как Расмус прячется за лошадиной кормушкой. Я Расмуса не осуждал. Знал, как стреляет Бури.
– Почему он застрелил твоего брата? – спросил Трувор.
– Потому что чужак беззаконный! – яростно выкрикнул Расмус. – Боги привели его к нам, Трувор! Боги отдали его в наши руки! Позволь мне покарать его! Дай мне меч, и я выпущу ему кишки! За нашу кровь!
– Твой брат оскорбил его?
– Это была шутка! Просто шутка! Ты погляди на его рожу, Трувор! Мой брат просто пошутил! Ему было всего пятнадцать, как твоему Вильду!
– Вильд не стал бы попусту оскорблять воина, Расмус! Мне жаль, что твой отец погиб, когда твой брат был совсем мал. Но ты в вашем роду старший, Расмус. Ты мог бы научить его уважению!
– Это была шутка! – рявкнул Расмус. – Мальчишка пошутил – и этот его убил!
– Не мальчишка, воин, – спокойно уточнил Бури. – У него был меч воина. И доспехи воина. Если бы на нем было платье бабы, я бы не услышал его слов.
– Сам ты баба! – закричал Расмус яростно. – Оскорбился – так вызвал бы его на поединок! Дрался бы с нами, со мной! Как велит закон! А этот взял и убил!
– Он снова оскорбил меня, вождь, – игнорируя Трувора, произнес Бури. Просто констатировал факт.
– Жаль, что он сказал это ему, а не мне, Ульф, – громко произнес Свартхёвди. – Я бы прикончил его с удовольствием.
– Ты хочешь поединка, Расмус? – ледяным тоном спросил Трувор.
– Убить его как бешеного пса! Выпустить кишки! Будь здесь Стемид, он велел бы схватить чужака и…
– Этого не будет! – отрезал Трувор. – Этот человек не чужак, он хирдман моего друга, хёвдинга Ульфа Свити. Хочешь поединка – пусть будет так. Ульф?
– Я не против, – кивнул я. – Только два условия. Первое: поединок будет чистым. Второе: вместо Бури на хольмганг выйду я.
Мой азиат недурно владел клинком, но все же это было не его оружие. Выставить его против опытного варяга, чей уровень мне неизвестен, я считал рискованным.
– А почему ты? – на не слишком чистом словенском возмутился Медвежонок. – Я первым предложил!
Бури глянул на нас… скажем так: с удивлением.
– Зачем это, вождь? Я сам его убью.
А вот это – не факт. Если Расмус владел оружием на уровне Стрекозы или Руада.
– Вы будете сражаться на мечах, – напомнил я.
– Все мы под властью неба, – изрек мой азиат.
– Когда? – спросил я Трувора.
Тот поглядел на родича: ты как, в форме?
– Я его убью! – пообещал тот, вытирая рукавом кровь из разбитого Трувором носа.
Мало, мало ему Медвежонок по яйцам врезал.
Поединок – это, прежде всего, зрелище. И у зрелища этого есть правила. Разные. У викингов он происходил на ограниченной территории, но вариантов было много. Бились в свободной манере и в парах, на разном оружии и даже на ножах, связав левые руки веревкой. Бились мужчины и женщины. Правда, для смешанных боев, как я недавно узнал, применялись особые правила: мужчину сажали в тесную яму или в бочку, а женщине, чтобы уравнять шансы, вместо боевого оружия выдавали свернутую в жгут рубаху с камнем-утяжелителем…
Словом, вариантов было много.
У варягов тоже были свои правила. Например, желательным местом поединка являлся перекресток. Считалось, что так богам сверху виднее.
Поединок «Бури против Расмуса» тоже должен был произойти на пересечении дорог. При большом стечении народа. Поглазеть на схватку собралось едва ли не все мужское население Ладоги – не меньше тысячи. Да и женщин было немало. Определили условный круг. Одну половину окружности заняли двенадцать бойцов Трувора, другую – мои хирдманы.
Расмус вышел первым. Он – вызывающий. Прикид у варяга был средний по нашим меркам. Обычный шлем открытого типа, броня до середины бедра – кожаная, с нашитыми пластинками. Тяжеловато, на мой взгляд, но Расмусу, похоже, привычно. Щит обычный. Круглый, с обережными знаками неизвестного мне значения, с круглым стальным умбоном. Меч тоже обычный. У половины викингов такие. За поясом – топорик, годный и метнуть, и драться врукопашную.
Вышел Бури. Шлем у моего стрелка непривычный: круглый с ребром жесткости на макушке и наланитниками на манер римских, однако надежный. Доспех тоже качественный. Кольчуга двойного плетения до колен. Щит одолжил Хавгрим Палица. Щит этот был побольше, чем у Расмуса, и вместо умбона на нем в середке имелся торч – стальной шип сантиметров десять длиной. И еще оковка вдоль края. Весил такой щит раза в два больше моего, но раз Бури выбрал такой, значит, щит ему – по руке. В общем, с защитой у моего азиата всё было хорошо, а вот меч коротковат. На пядь короче Расмусова. И руки у Бури тоже короче.