Земля Серебряных Яблок
Шрифт:
— Я ничуть не обиделся. — Нежданно-негаданно на помощь Джеку пришел сам брат Айден. — Очень многим древние внушают ужас. Современные пикты — они ничем не отличаются от других народов. Носят одежду, живут в домах. Говорят на том же языке, что их односельчане, сочетаются браком с их сыновьями и дочерьми. А вот древние…
Голос брата Айдена прервался.
— Живут так, как жили их предки тысячу лет назад, — докончил Бард. — Ходят нагишом, расписывают тело цветными орнаментами, прячутся от чужих глаз, выходят только ночью. Люди говорят, на
— Они так долго прожили в темноте, что привыкли бояться солнца, — согласился брат Айден.
— Пикты, которых видел я, были с ног до головы покрыты разными изображениями, — промолвил Джек.
— Парой-тройкой и я могу похвастаться.
Брат Айден обнажил грудь, открыв взглядам витиевато разукрашенный полумесяц, пронзенный сломанной стрелой. Под ним шла синяя линия, перечеркнутая под прямым углом пятью короткими штрихами.
— Да не бойся ты меня, Джек. Я давным-давно никого не ел!
— Я… прошу прощения, — пробормотал Джек.
Кроткий монах ну никак не отождествлялся с дикарями, памятными мальчику по невольничьему рынку.
— Вот по этому рисунку я и получил свое имя.
Брат Айден указал на синюю черту.
— Это руна, — объяснил Бард. — Она означает «айден», или «тис» по-пиктски. Монахи Святого острова решили, что для имени — в самый раз.
— А теперь мне должно предаться молитвам, — объявил брат Айден. И шагнул к окну попрощаться с ласточкой. — Я часто гадал про себя, а куда они деваются зимой. Иные верят, будто ласточки улетают в рай, — проговорил он, погладив птичку по голове.
— А зачем отец Север отбывал епитимью? — полюбопытствовала Пега, подавая брату Айдену просохший плащ.
— После злополучной истории с русалкой — впрочем, не хочу распространять пустые сплетни, — отозвался брат Айден. — Завтра — тяжелый день. Надо бы всем как следует выспаться.
«А что не так с пустыми сплетнями? Или ему больше нравятся полные?» — негодовала Пега, взбивая постель.
Барду как почетному гостю досталась перина из гусиного пуха, но на Джека с Пегой подобная любезность не распространялась. Жалкие охапки соломы жесткости каменного пола почти не умаляли.
— Держу пари, этот отец Север влюбился в русалку, — размышляла Пега. — Говорят, морской народ сочетается браком со смертными, чтобы заполучить душу.
— Бард рассказывал, морские девы пахнут водорослями, — отозвался Джек.
— А отец Север небось пах старыми башмаками.
— Неужто в тебе ни капли уважения ни к кому нет?
— Неправда! — запротестовала Пега. — Я просто не покупаюсь на жульничество. Короли, знать, аббаты — они, дескать, все такие святые праведники, фу-ты ну-ты, сядут в болото — так даже грязь к заднице не прилипнет! Но достойными людьми я восхищаюсь — правда, всей душой! — как вот Бард, или брат Айден… или ты, например, — тихо добавила девочка.
— Ох, да спи ты наконец, — буркнул Джек, немало смущенный столь резкой сменой тона.
Мальчуган зарылся поглубже в солому, повернувшись к Пеге спиной.
Спустя какое-то время Джек встал. Ласточка темным пятнышком смутно виднелась в уголке окна. Сквозь узкий проем не протиснется и ребенок. Насколько Джек мог различить сквозь узкую щель, до земли — довольно высоко. Мальчуган подошел к двери. Стражники, свернувшись клубком, задремали на пороге, точно пара волкодавов.
Джек вытащил жаровню на середину комнаты. Раз уж не спится, чего времени-то пропадать?
Я смотрю вдаль, За горные кряжи, За девять морских валов, За круговерть ветров…Он размеренно повторял про себя слова заклинания, обходя жаровню кругом. Может, удастся увидеть Люси, если, конечно, она еще жива. Еще один круг, и еще… пока наконец шум грозы не утих и угли не разгорелись ярким светом. Крепость дрогнула и завибрировала.
— Не делай этого, — резко проговорил Бард.
И он, и Пега разом сели прямо. Где-то в отдалении послышались крики.
— Силы, что ты призвал вчера, все еще рыщут на воле. Еще не хватало обрушить крепость прямо нам на головы. — Бард встал, положил кочергу на угли. — Пега, мятный чай пришелся бы весьма кстати.
Пега тут же принялась за дело: принесла из ниши еще угля, развела огонь, наполнила чашки из деревянной бадьи, положила в каждую листьев мяты.
— У меня нет меда, господин, — посетовала девочка.
— У тебя отлично получается, — заверил старик. — Более всего нам сейчас нужно тепло. Звезды мои! Поневоле подумаешь, что на дворе декабрь.
Очень скоро все уже сидели вокруг жаровни, а перед глазами их туманом клубился пахнущий мятой пар.
— А что я такое призвал, господин? — спросил Джек.
— Землетрясение, — отвечал Бард.
— А что такое землетрясение?
— Очень хороший вопрос. Пикты верят, что это Великий червь и его девять червячат роют в земле ходы. А вот я всегда считал, что это — нарушение равновесия в жизненной силе. А еще стоит спросить, почему землетрясение тебя послушалось. О чем ты думал, когда призывал его, а, мальчик мой?
— В первый раз я разозлился на отца Суэйна. Я себя не помнил от ярости, — признался Джек. — Я так крепко сжал посох, что сам не знаю, как это он не сломался. Посох просто-таки вибрировал в моих руках.
— Я тоже это почувствовала, — вмешалась Пега.
— В самом деле? — задумчиво оглядел ее Бард.
— Я призывал… сам не знаю что, — рассказывал Джек. — Велел этому чему-то сокрушить стены. И очистить здешнее место. На краткий миг я даже увидел земные недра. Там — пещеры, огромные, словно чертоги, и в них царит тьма кромешная…