Земля у нас такая
Шрифт:
Легко сказать - завтра. Если б мы жили здесь, а не в деревне, то могли бы и десять раз на день зайти.
Вышли, постояли на мосту - удрученные, хмурые. Неудача!..
Еще раз проходим под полукруглыми сводами, пытаемся на ходу определить, какая толщина у стен замка. Полтора метра, два?
– О, вы бы сразу сказали: так и так, хотим посмотреть двигатель самолета, мы не местные... А то переступают с ноги на ногу, мнутся... Дядька зазвенел ключами, вытаскивая их из большого кармана халата.
Я обрадовался. Хороший какой
Темно, сыро... Вдоль стен со средины приделан помост из досок. В центре, на дне неглубокого котлована остатки каких-то стен. Кирпичи в тех стенах тоненькие, наполовину тоньше, чем теперешние.
– Здесь какую-то очень старую церковь откопали. Лет восемьсот ей... Памятник архитектуры... - начал объяснять дядька, увидев, что мы с интересом осматриваемся вокруг. - Вот и спрятали под крышу, чтобы дождик не мочил, солнце не палило... А мотор... Вот он мотор, можете посмотреть...
Он лежал у дверей слева, на деревянном помосте. Неуклюжая глыба ржавого железа. Мы бы сами на него даже внимания не обратили.
Обошли кругом, пощупали, попробовали сдвинуть с места. Ого! Руки стали грязно-коричневыми. Кое-где в выемках еще держалась земля... Интересно, где мог быть обозначен номер двигателя? Может, на той стороне? Витя начал искать, чем бы поддеть, перевернуть двигатель. Но дядька не разрешил, деликатно выпроводил нас.
– Не знаю, где обнаружили тут номер... Чего не знаю, того не знаю... разводил он руками.
Пока добрый дядька гремел замком, мы рассматривали его самого. Носок правого сапога сплющен, как будто попал под колесо.
– След войны... - сказал дядька о двигателе, а мне показалось, что о своей ноге. - Немой свидетель... А надо, чтобы он заговорил. Вот когда сделают мотору всякую там цементацию-консервацию, чтоб не ржавел больше, тогда и приходите смотреть...
Мы поблагодарили и пошли.
В Грабовку добрались только к вечеру. Мать, конечно, дала нагоняй: болтаюсь, мол, целый день бог знает где, как бесприютный. Гриша матери по дому помогает, старается, а я...
Я уминал хлеб за обе щеки, запивал теплым, парным молоком и только посапывал носом.
Спал как убитый.
К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ ТАЙНЫ
Через два дня пришел интересный номер областной газеты. Посмотрел я на четвертую страницу и подскочил как ужаленный.
Вихрем ворвался к Хмурцу во двор. Куры с отчаянным кудахтаньем перемахнули через забор в сад, а одна залетела на крышу и все удивлялась: "Куд-куда я? Куд-куда?" Витя закрылся от меня колесом "Орленка", как щитом:
– Ты чего? Очумел?!
– Вот!.. Вот, читай! - я показал на заметку "Подвиг героя". О находке на химкомбинате, о том воздушном сражении в первый
– Ну? Три восьмерки и две тройки...
– Не нукай, не запряг. Помоги лучше собрать велосипед, будем писать письмо.
Сказано - сделано. Хмурец взял заднее колесо, я - переднее. Собрал, вставил в вилку, подвинтил, что надо. Вертится!..
– На, подшипник лишний. Наверное, из твоего...
– Я уже поставил в заднее... "Подшипник лишний"... Работничек! - Витя взвесил подшипник в руке и спрятал его в карман. - Ладно, потом поставлю.
Руки вымыли тщательно, с мылом, пошли в дом. Витя нашел сестрину шариковую ручку с красной пастой.
– Пиши-ка ты... У тебя почерк красивее! - сказал он.
Поспорив, он все-таки взялся писать.
Мы просили "Пионерскую правду", чтобы она подсказала, куда обратиться. Ведь где-нибудь должно быть записано, на каком самолете стоял двигатель с этим номером, кто на том самолете летал. К письму приклеили вишневым клеем вырезку из газеты, приписали, какого числа она вышла.
Куда бы еще написать?
Скоро отец Вити повезет нас показывать химкомбинат. Мы тогда обязательно забежим в музей, расспросим.
Хмурец бегал по комнате, словно пол обжигал ему пятки, - думал. Я обхватил голову обеими руками: надо, обязательно надо еще что-то придумать! Надо уже сегодня что-нибудь сделать такое, чтобы дед Стахей сразу почувствовал себя окруженным вниманием и заботой со всех сторон.
– Дрова! - выпалил вдруг Витя. - Читал? Тимуровцы всем старикам дрова кололи. Ничего лучше не придумаешь.
– Ага! И чтоб тайком все сделать... Сюрприз!
В сарае у Хмурца настоящая столярная мастерская. Здесь стоит деревянный верстак, в ящиках уйма всяких инструментов. Я выбрал топорик полегче, сунул за пояс. Витя согнул пилу, будто хотел ею подпоясаться, сцепил рукоятками. Чтобы колючий пояс не упал на ноги, он придерживал его то одной, то другой рукой и старался натянуть сверху рубаху. Тр-р! - вцепились с одной стороны зубья, вырвали несколько клиночков. Тр-р... И с другой!
– Пальто бы хорошо... Зимнее.
– Есть пальто!
Я распахивал перед ним дверь за дверью, а он обеими руками поддерживал колючий свой пояс и осторожно шел за мной.
Помог ему одеть пальто... Оно раздалось снизу вширь, и Витя со спины был похож на толстую тетку.
– Давай заодно и шапку зимнюю. Вон, на печке висит, на гвозде... А то нехорошо: пальто зимнее, а сам без шапки.
Нахлобучил ему шапку.
На улице нам встретилась только одна девчонка, наверное, второклассница. Несла из магазина, нанизав на руку, большие баранки. У нее так и полезли глаза на лоб. А Витя сразу схватился за грудь, закашлялся. Я подхватил его под руку - больной, что ж тут поделаешь!..