Земля в цвету
Шрифт:
Наука должна сойти со своего пьедестала и заговорить языком народа.
ОПЫТ НА 500 ТЫСЯЧАХ ГЕКТАРОВ
В статье Т. Д. Лысенко в «Известиях» в 1939 году [20] говорилось:
«В прошлом году, перед заседанием сессии Верховного Совета СССР, товарищ Сталин начал меня расспрашивать о том, что сделать, чтобы поднять урожайность проса в засушливых районах юго-востока. И тут же он сам разъяснил основные причины, почему просо
20
«Известия» от 20 декабря 1939 года.
Не только сельскохозяйственная практика, но и наука готова была махнуть на просо рукой. Миллионы людей издавна знали просо — оно кормило их пшенными кашами, супами-кондерами на нашем юге. Сверх того, его стебли с метелками стяжали славу как отличный, сытный корм для скота. Известен был «пересчет»: 40–50 центнеров просо — это 10–12 центнеров свиного мяса и сала. А просо объявили бросовой культурой!
«…Не может конкурировать ни с главными видами зерновых культур, ни с кукурузой», резюмировал профессор А. Цаде в своем «Растениеводстве» (Сельхозгиз, 1937). «… По величине своего урожая занимает последнее место среди зерновых культур», устанавливал А. А. Соколов («Просо», Сельхозгиз, 1939); «… за исключением гречихи», соглашался он, чтобы быть объективным.
Статистика за тридцать с лишним лет подводила бесстрастный итог, что в 50 губерниях собирали проса едва на круг по 38 1/2 пудов с десятины.
По-видимому, это растение коснело в такой глубокой дикости, что оно никогда не подозревало о законах, обязательных для всех обитателей Зеленой страны. Так, оно не слыхивало, по мнению некоторых, даже о существовании стадии яровизации. Когда его ни сей — все равно. Хоть в апреле, хоть в июле. И удобрять землю под него бесполезно. Таков был, по крайней мере, взгляд научных работников Анучинской и Безенчукской опытных станций, ставивших опыты с просом. Зарывая тонны навоза с суперфосфатом, просоводы еле выжимали лишний центнер: удобрения стоят куда дороже..
Постановление партии и правительства «О мерах обеспечения устойчивого урожая проса в засушливых районах юго-востока СССР» было принято 26 октября 1938 года. Это постановление предлагало обеспечить в 1939 году на 500 тысячах гектаров урожай проса не ниже чем по 15 центнеров.
Штабом первой битвы за просо стала Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени Ленина. Лысенко, президент ее, был главным руководителем дела.
На поле боя время дорого. Сразу, еще в том же 1938 году, бригады академии (агротехники, механизаторы, специалисты по удобрениям) поехали в области. Что они повезли? Знание, что просо — одна из самых засухоустойчивых культур, и еще знание, что это не Калибан в мире растений, а скорее растение слабенькое, даже нежное: на свои силы положиться оно не может настойчиво просит, чтобы человек понял, поддержал, защитил его — и тогда оно сторицей отблагодарит за внимание к себе и заботы.
Потом, когда подводили итоги, сосчитали, что на местах было проведено более трехсот совещаний, слетов. В них приняло участие 18 тысяч агрономов, бригадиров, звеньевых, еще 20 тысяч агрономов и звеньевых обучались на спецкурсах. Были привезены и розданы 265 тысяч плакатов и брошюр по яровизации проса, технике посева, обработке междурядий, уборке. Никто не подсчитывал лекций, речей по радио, статей в центральных и во всех местных газетах. К началу сева Академия сельскохозяйственных наук зарегистрировала поименно 40 тысяч звеньевых, обязавшихся добиться высокого урожая проса.
Наступало лето 1939 года. Мы помним душный жар этого лета, в конце которого у западных границ СССР была развязана Гитлером разбойничья, страшная война. В это лето суховеи пронеслись над Куйбышевской, Саратовской, Сталинградской, Чкаловской областями, иссушили землю юго-востока, где проводился гигантский опыт на 500 тысячах гектаров.
Просо очень теплолюбиво. Оно будет зябнуть при слишком раннем севе. В почву оно просится, когда солнце прогреет ее до 15 градусов. Оно внятно говорило, кричало об этом, и прежде его не слушали.
Срок сева должен быть выбран почти математически точно. Его следует закончить в 2–3 дня. Мелкие семена нельзя зарывать глубоко. Надо, чтобы их встретила влага. Они беззащитны: только человек убережет их от сорняков.
Ученые пришли с общими рецептами. Десятки тысяч агрономов, звеньевых, сотни тысяч колхозников подхватили их; исправляли, смело дополняли. Необычайный порыв охватил целые области. Сотни тысяч людей, работавших над одним делом, учились понимать природу, чтобы, понятая, она стала покорна человеку. Новая находка одного почти немедленно отзывалась во всех концах огромной делянки; это было как эхо. Росли мастера высоких урожаев.
Колхозники применили глубокую вспашку под зябь. Наперед собирали влагу для полей; щитки удерживали снег — их переставляли после каждой метели. Между ними соорудили еще снежные валы. У звеньевой З. И. Кирилюк из колхоза «Колос», Чкаловской области снег покрыл участок ровным шестидесятисантиметровым слоем. Тяжелые катки укатывали поля и до посева и после (чтобы помешать распылению верхнего слоя почвы и ссыханию его, после дождей, тонкой корочкой). Сеяли яровизированными семенами. Удобряли с осени; после еще «подкармливали» — по зеленям ездили бочки с жидкими питательными смесями.
В газетах того года писали об М. Ф. Абдулле (колхоз имени Крупской, Западный Казахстан), собравшем на поливной площади по 68 центнеров с гектара, о звеньевой Ф. В. Кондратенко (колхоз «Поход», Чкаловской области) — с ее урожаем по 50 центнеров, Безбородове (колхоз «Серп и молот», Сталинградской области), добившемся на массиве в 70 гектаров почти по 31 центнеру, И. Д. Ищенко, который в колхозе «Перемога» на Киевщине дал по 65 центнеров с гектара. «… Получилось так, что и земля-то наша как бы переродилась», писали колхозники Державинского района, Чкаловской области. «… Стоит травостоем 90 сантиметров вышиной. Никогда такого урожая ни один старик в своей жизни не запомнит! Наш район, Ивантеевский, самый засушливый… Ни лесов, ни прудов, ни рек — ничего нет… В конце июня температура доходила до 47 градусов. Но все-таки нашей советской наукой самую природу побороли и заставили подчиниться…» Это из письма Д. Г. Сысоева, артель «Красный партизан», Саратовской области.
На семена отбирали лучшие метелки. Оказалось, что нет сорта проса, которого нельзя было бы улучшить. Колхозники сделали в этом году такую семеноводческую работу, для которой при обычных методах потребовалось бы пять лет.
ОПЫТ НА 700 ТЫСЯЧАХ ГЕКТАРОВ
Битва 1939 года была выиграна. Но что это значило? Только то, что победа была и обязательством и залогом для будущего. Еще более грандиозной стала опытная «делянка» в 1940 году. Семьсот тысяч гектаров проса! Осенью 1939 года колхозники отбирали лучшие метелки для той земли, которая уже готовилась принять семена…