Землю - кентаврам!
Шрифт:
– Не смею спорить! Мнение местного представителя имеет право на рассмотрение наравне с мнениями всех здесь присутствующих, - секретарь президента слегка склонил голову в знак почтения, и мне осталось только гадать, снова ли это была ирония, или министр культуры пользовался настолько высоким авторитетом.
– Мы уже решили, что здесь пройдет магистраль, - развел руками министр транспорта.
– И двигать ее некуда!
– поспешил заранее отрезать все возражения министр обороны.
– Мне неудобно об этом говорить, но образчик поистине чудесный - это же целый микромир с уникальными элементами экосистемы!
– мечтательно произнес министр экологии.
– Превратили район в сплошной заповедник! Эдак скоро негде будет развернуться танку - кругом одни пни!
– возмутился министр обороны.
– У нас в районе такой пень один!
– вскинулся Настуриарий.
– И на всей планете, министр экологии верно говорит!
– Один. Пень.
– Тяжело обронил администратор, с натугой родив каждое из двух слов.
Судя по экспрессии, Аскальдазд долго выбирал удобный момент для внесения решающего вклада в определение судьбы родного района, и надо признать, попал молотом прямо в гвоздь: при массивной комплекции администратора, не уступающей комплекции министра обороны, единственная произнесенная им фраза произвела эффект артиллерийского залпа по армейским позициям. Если бы каждое замечание на сегодняшнем собрании немедленно отображалось на карте района соответствующим метафорическим символом, то после реплики Аскальдазда вокруг пня выросла бы цитадель с орудийными батареями.
– Министерство информации и коммуникаций не имеет пересечений территориальных интересов в месте расположения пня!
– криво ухмыляясь, заявил Зервх, наслаждаясь ситуацией и плохо скрываемой яростью министра обороны.
– Предлагаю присвоить пню статус местной достопримечательности, в соответствие со специальной статьей Кодекса недвижимости, что позволит избежать юридических противоречий, обеспечить государственную охрану объекта и исключить вопросы ущемления прав обладателей смежных объектов недвижимого имущества.
– С самым беспечным видом произнес я, не выдержав искушения.
Конечно, я мысленно осудил свою несдержанность. Пришла моя очередь сосредоточивать на себе внимание собравшихся министров.
– Замечательная идея, - констатировал министр культуры в напряженной тишине, и я осторожно выдохнул.
– Можно немного переместить трассу, в конце концов, - вздохнул и министр транспорта, - какая уж разница, чуть больше-меньше выемки-насыпи, или больше-меньше уплотнения грунтов.
– А мои установки утопить? Нет уж, в таком случае, установки вообще переносим за магистраль, - потребовал министр обороны.
На том и порешили. После определения зон влияния вокруг болота обсуждение карты переместилось в более спокойные места района. Кое-где министр обороны и министр информации и коммуникаций еще поспорили друг с другом по мелочам, но до хрипоты, по поводу стратегических коридоров инженерных сетей, да министр сельского хозяйства и министр лесного хозяйства перепихивали друг другу скопление оврагов на границе угодий, не желая взваливать на подведомственные министерства расходы на противоэрозионные мероприятия. В остальном обошлось без пререканий, и к исходу третьего часа работы министры разбились на группы и разбрелись по залу, пока я прямо на месте занялся корректировкой проекта, при непосредственной помощи Селеслока и его подчиненных. Я ревностно следил за работой своих коллег, и вскоре вынужден был признать, что подобранный руководителем по интеграции проекта персонал работает вполне профессионально, в отличие от наблюдаемой мною вчера картины.
Не прошло и часу, как поправки были внесены. Министры все чаще косились в сторону суетящегося над картой и документацией коллектива. Едва я собрался пригласить присутствующих к карте, как зал пришел в движение, и кентавриды снова сгрудились вокруг проекционного стола. Голографический я юрко заметался над районом, показывая и комментируя произведенные изменения.
– Толково.
– Без лишних разглагольствований вынес вердикт министр обороны.
– Да, хорошо. Корректно. Допустимо. Можно согласовать.
– Наперебой принялись одобрять министры.
То ли все проблемные аспекты были исчерпаны, то ли представителям кентаврихорской элиты за четыре часа приелся ландшафт с яркими опознавательными значками.
– Главное, что нам удалось сохранить редкий пень, - с наигранным пафосом отметил Зервх.
– Кстати, его отметили специальным знаком природного памятника?
– обратился я к Селеслоку.
Все принялись искать пень на карте. На месте пня светился значок стратегически важного объекта. Армейского объекта.
– А где пень?!
– ошалело воззрился на меня Настуриарий; казалось, он вот-вот завопит "Караул, украли!".
Повисла тишина.
– Выше всяких похвал!
– восхитился после небольшой паузы Зервх.
– Армия не имеет к этому никакого отношения, - на всякий случай занял оборонительную позицию его постоянный оппонент.
– Секунду...
– заговорил Селеслок, пошептался в коммуникатор, и доложил: - неувязочка получилась, наш недочет. Из-за условий рельефа одно звено сети армейских установок обязательно попадает в расщелину, где находится пень. Иначе рассеивание сигнала ведет к падению его мощности и снижению радиуса действия установки.
– Разумеется, эта оценка получена от армейских специалистов?
– подозрительно поинтересовался министр экологии.
Спор вспыхнул с новой силой, громче всех возмущался министр транспорта, словно новый перенос магистрали ему предстояло осуществить на собственном хребте, посыпались взаимные обвинения в подтасовке данных и некомпетентности. Я со стыдом отогнал вспыхнувшую внезапно мысль, что совершенно не осудил бы сброс ядерного фугаса в расщелину вокруг пня - мысль, достойную министра обороны, но никак не хладнокровного кадастрового инженера.
Селеслок продолжал совещание по коммуникатору, видимо все же с армейцами, и вдруг попросил внимания. Страсти с трудом улеглись, не без вмешательства секретаря президента и прочих наиболее уравновешенных чиновников, и руководитель по интеграции проекта озвучил новое предложение:
– Маршрут прокладки транспортной магистрали можно оставить без изменений, а пень оставить нетронутым, если поднять одно звено армейских установок, которое попадает в эту местность, на верхнюю половину склона холма, или вовсе к его гребню. Это позволит сохранить прежний радиус обозрения.