Землю - кентаврам!
Шрифт:
За думками о делах мне удалось нормально вздремнуть в пассажирском кресле и восстановить разбитую долгой ночью бодрость. Пилот разбудил меня на подлете к месту назначения. Местность района напоминала разбросанные в хаотическом порядке большие овальные блюда; по дну каждого струился ручей, питающий кустарниковую растительность по берегам и полузатопленные поля фермеров. Редкие деревья, словно спасаясь от болота, жались к каменистым вершинам холмов, окружающих блюда, кое-где сбиваясь в лесочки по крупным водоразделам. Кое-где виднелись разрозненные, стоящие особняком усадьбы.
Катер просвистел над группой зданий, описал круг и зашел на посадку. Администратор ждал меня на краю посадочной площадки. Здоровенный скалоподобный кентаврид, серый в яблочко. Лицо открытое, приветливое.
– Заждались!
– гаркнул он, разводя руки в приветствии.
Каждый, наверно, видел экскаватор. А с двумя ковшами? Нет, я не преувеличиваю. Администратор в один обхват вытащил через грузовой люк весь мой багаж и, шутя, перекинул в кузов своего вездехода.
Машина поднялась на воздушной подушке, и мы поехали к моей будущей резиденции. Администратор общался короткими, лаконичными фразами, но их было много, он выдавал их целыми очередями.
– Аскальдазд! Ждем давно. Все готово. Министр вчера звонил. Предупредил. А мы давно готовы. Архив скучает. Дела пылятся. Пора пускать в дело.
Я решил, что первое слово было именем, но представляться в ответ не стал, потому что догадался, что меня все равно будут звать Иван. Порадовавшись энтузиазму практиканта, я с удовлетворением произнес:
– Мне кажется, работа пойдет быстро.
– Мне не кажется. Уверен, очень быстро. Скоро дождь пойдет.
– Откуда такая уверенность? На небе ни облачка.
– Пойдет. Каждый год идет. Целый сезон. Лучше успеть до дождя. Урожай собираем уже. Я все организовал. Сырости много будет. Архив надо увозить. Тебя ждали.
– Для вашего народа, по-моему, характерна хорошая организация. Для процесса приватизации это очень важно.
– Отличная организация!
– скромностью кентавриды не обладали, в этом я убеждался все больше, - ты прав, Иван! Это характерно. А что такое "приватизация"?
– Агм?!?
– только и вымолвил я.
– Это на человеческом эсперанто?
– с простодушным любопытством спросил кентаврид.
– Интересно звучит. Коротко и ясно.
– Кадастр?!
– еще не потеряв надежду, выдавил я.
– Занятно. Но я не знаю вашего языка. Объясни мне.
– Беспечно произнесла глыба, невозмутимо взирая на убегающую под машину дорогу.
Я подбирал слова. Пяти секунд мне хватило, чтобы тут же выяснить, что о смысле дела администратор знает не больше, чем дерево на холме. Ошарашил меня администратор, что и говорить. "Администратор в курсе... нет проблем... меморандумы и собеседования... в новостях и по почте..." Ай да министр! Вот же Гуйявальг! Выходит, весь народ знает, а эти, в районе, и краем уха не слыхали!
– А министр заливал: "Меморандумы, собеседования"...
– вслух протянул я, почесывая затылок.
– Министр?
– насторожился Аскальдазд.
– Беседовали. Меморандумы проводили. Каждый день фермеров у себя собираю. Обсуждаем.
– Ну-ну. И что обсуждаете?
– По существу. О деле говорим. Вот, приехать должен человек. А мы ждем. Работать будем. Все сделаем.
Я промолчал, сказать было нечего. Отступать я не собирался, сам разъясню жителям, в чем дело. Может, администратор что-то не так понял? Или просто дурак, а остальным все понятно? Как бы то ни было, а на Земле от меня ждали результатов. В конце концов, в академии рассказывали и о более запущенных случаях. Никто не говорил, что будет легко, а утренний пораженческий настрой был лишь минутной слабостью, которую я никогда себе не прощу.
Пожалуй, сегодня вечерком будет, что порассказать дневнику.
Я принялся объяснять администратору суть кадастровой реформы и нашу задачу в ее свете. Он слушал внимательно, не перебивая. Даже машину остановил. Молчал. Через полчаса я выдохся, как после сдачи устного экзамена по основным предметам обучения. Администратор молча ждал продолжения, и у меня появилось ощущение, что он ни шиша не понял. Или же объем информации за крутым монолитным лбом достиг критического предела, и сработал предохранитель, сжигающий все полученные данные в целях самосохранения.
– Какие будут вопросы?
– Никаких. Нет вопросов. Все сделаем.
– Администратор с облегчением взялся за ключ зажигания, и машина, поднимая за собой облако сверкающей в лучах солнца водяной пыли, полетела дальше. Впереди уже маячили дрожащие в мареве полуденных испарений контуры городских построек.
– Дождь скоро.
– Робко, едва ли не жалобно, пробасил Аскальдазд после паузы.
– В общем, говоря простыми словами, надо записать, кто тут имеет землю, сколько и на каком основании, - подвел я итог лекции, чувствуя, что все ранее сказанное не оставило почти никакого следа в необъятном кентавридском мозге.
Странно, но последняя фраза все же задействовала какие-то рычаги.
– Так бы и сказал. Нечего мудрить. Все понятно. Только смысл неясен. Какая цель?
– Создание базы данных...
Кентаврид поморщился.
– ...короче, запишем, где и чья земля.
– Мы и так все знаем. Нет такой необходимости. Вот моя земля, вот твоя земля. Вот соседа. Кто ее отберет? Я на ней с рождения жратву выращиваю, - нахмурился кентаврид.
– Да не заберет ее никто!
– заорал я, но тут же заткнулся. Криками ничего не добьешься, тут нужен более гибкий подход: - вот для того, чтобы ее никто не отобрал, государство должно знать точно, где и чья земля. В точных границах и координатах. Вот здесь именно ты, а здесь именно сосед.
– Мой сосед не претендует на мою землю.
– Упрямо сказал кентаврид.
– Придумали чего-то... зачем?
Я устал. Этого коня пора было ставить в стойло.
– Министр так сказал. Понятно?
– Конечно. Надо, значит надо. Все сделаем. Чего тут не понять? А я тебе обязательно нужен?
– Разумеется. Ты будешь продолжателем моего дела. Надеюсь, ты счастлив?
– капля сарказма принесла мне истинное наслаждение.
– Правительство верит в тебя, это в твоих интересах. Ты будешь со мной повсюду.