Землю - кентаврам!
Шрифт:
Собрав материалы, я отправился в свой "отель" с целью покорпеть над задачками в домашней обстановке и посмотреть, что успели собрать дроиды, так как вечером делать было нечего - местной дискотекой я не интересовался, а глазеть в городе было не на что. По пути я свернул в непритязательный с виду бар, который отметил еще во время вчерашней экскурсии. Я не был голоден, в обед мы наскоро перекусили принесенной архивариусами из дома поселения едой, но на Земле каждый вечер после занятий и тренировок в академии я любил присесть с друзьями в кафе, что вошло в привычку, и теперь ноги сами понесли меня к гостеприимно распахнутой двери. Кофейку хотелось, к тому же наилучших условий для разведки местного контингента придумать было невозможно. Картина перед моим взором, как и ожидалось, предстала самая обычная: тускло освещаемые стены с обоями в грязных разводах, большой шумный видеоэкран с мельтешащими яркими фигурами над стойкой, пошарпанные пластиковые столы, тяжелый воздух, пропитанный запахами еды, пива, водки и чего-то местного розлива. Зато не было дыма - кентавриды не знали ничего похожего на табак до знакомства с человечеством и не стали перенимать эту гадость после первого контакта, в отличие от водки и пива. Десяток глаз с удивлением уставились на визитера, то есть на меня, но быстро утратили интерес, так как насмотреться на меня весь городок успел еще вчера. Лишь время от времени в мою сторону бросались взгляды любопытствующих, что я предпочитаю пить и как себя веду в местах возлияний.
– Добро пожаловать, какая честь!
– раздался возглас, и от барной стойки оторвался вчерашний гид.
– Рад приветствовать в этой грязной забегаловке второе умное лицо!
– Полегче, дедуля!
– пробасил бармен.
– Закрой пасть!
– не оборачиваясь, довольно задорно для старичка рявкнул Настуриарий, - и не открывай ее, когда старший разговаривает! Как продвигается дело, Иван?
Итак, компания в баре мне была обеспечена. Бармен что-то проворчал в спину старику, но замечаний больше не делал, остальные тоже промолчали, и я взял на заметку для дневника, что Настуриарий здесь в авторитете.
– Все с бумажками возишься?
– седая бородка махнула в сторону папки, которую я держал подмышкой.
– Садись. Что пить будешь? У нас тут есть такая ядреная фишка...
– старик словно знал меня уже сто лет.
– Нет, спасибо, просто кофе.
– Ну да, все так поначалу. Эй, за стойкой, кофе молодому и культурному человеку! Как работа?
– Неважно.
– Честно признался я.
– А что так?
– Да как сказать...
– что-то в старике располагало к откровенности, жаловаться больше было некому, если не считать молчаливого дневника, и я в двух словах описал Настуриарию трудности, с которыми успел столкнуться.
Против ожидания, Настуриарий внимательно выслушал меня, вставив лишь пару замечаний по поводу бестолковости архивариусов и неопытности администратора, а под конец заявил:
– Эх, Иван, одна правда в архиве, отрежь мои копыта да оторви хвост! Ни слова не приврал ваш архивариус, это ж я ему все рассказал. Хорошо, что я повстречался на твоем пути.
Заявление меня поразило. Информацию для кадастрового архива собирают в органах управления и в нотариальных конторах, если ранее архив никогда не создавался.
– Он и собирал!
– заверил меня Настуриарий.
– Ваш архивариус полгода таскался по столице да по району, по району да по столице. На редкость упорный малый был. Вот тогда он и тронулся потихоньку. Когда архив к нам перебросили - а чего перебросили? больно нужен он им там был, полоумный в столице!
– он уже тогда по-своему на мир смотрел, так сказать. А как застрял здесь с архивом - и вовсе поехала крыша. Тогда я пришел к нему и все по полочкам разложил: кто, где, почему. Я же всю географию да историю здешнюю...
– А кто такой "третий сын генерала"?
– сам не ожидая, брякнул я.
– Известно, кто! За Синей скалой, и зовут его ..., - старик назвал имя, - а получил он все добро в дар от своего бати-главаря, который всю нашу интеллигенцию и укокошил в то смутное время.
– А отец добро от кого получил?
– Да не получал он ничегошеньки. Понравилась ему ферма, он и грохнул того бедолагу, что построил там усадьбу и овощи выращивал. Провозгласил ее собственностью народного ополчения - чушь какая, один сброд там был!
– а как прижали, десять лет там от властей прятался, подполье организовывал, пока армейцы не выследили, так он совсем из наших краев подался, а усадебку типа сыну подарил. И документы у сына есть, у батьки денег было в достатке, чтоб нотариуса купить. Только бумажкой той можно известное дело подтереть, потому как нотариуса того давно судили за мошенничество, в тюряге теперь номерки бандюкам ваяет. А усадебкой власти не интересовались, так она и осталась сынку.
– А бедолагу того он тоже заставил документы на себя переоформить?
– Там все проще простого было: обвинили в предательстве и расстреляли без всяких бумаг, даже некролога не написали.
– А рядом с пищеблоком есть плантация, там тоже непонятно как...
– Все понятно! Один пьянчуга получил в наследство от матери, заложил местному воротиле, деньги пропил, а сам повесился в третьем блоке переработки, по вине совести, помнишь, я рассказывал, что привидений народ боится. В прошлый сезон это было, а документы в порядке, у воротилы спрашивать надо, он их схоронил, потому как сам полуграмотный, бумагу не понимает, а делами жена его ворочает, совсем под копыто загнала...
Передо мной сидел полный местный архив в живом воплощении. Оставалось только выудить все, что нужно для работы, да проверить факты и найти по наводке старичка документальный материал.
День третий . Кадастр а-ля Кентаври хора
Утром Настуриарий ждал меня у архива.
– Администратор не подходил?
– спросил я.
– Был, но узнал про вчерашнюю нашу беседу и уехал. Сказал, что как раз хотел посоветовать меня в помощники. Врет же, как пить дать, у него заготовка кормов перед сезоном дождей горит, и дома сейчас не поймаешь, ему только предлог подавай, чтоб смыться.
– Нехорошо. Ладно, обойдемся пока без него.
Работа закипела. Молодчики Лостеданата резво таскали мне дела, Настуриарий детально описывал историю объекта, я выбирал то, что конкретно укладывалось в рамки Кодекса недвижимости, и вносил стилусом записи в технические дела. На всякий случай я дублировал записи в отдельный файл в своем стереолисте, так как особого доверия к бумажным носителям я не питаю, а в кентавридском архиве это была даже не резистентная сверхстойкая бумага15, а самая обычная натуральная целлюлоза. Тут же разложенные стереокарты с пометками администратора и свежими результатами работы дроидов позволяли привязать материал к местности. Мало-помалу начала вырисовываться общая картина, хотя белых пятен оставалось еще предостаточно. Поначалу я опасался, что Настуриарию быстро надоест непрерывное изложение похожих одна на другую историй, но напрасно - это был его конек, старик был счастлив, что нашел такого покорного слушателя. По его рассказам можно было писать летопись чуть ли не всего народа кентавридов; его осведомленность распространялась от столицы до самых до окраин, но я старательно, хоть и не без труда, удерживал полет его мысли в рамках нашего района, который в данный момент интересовал меня больше всего. Поползновения в таком духе, как "позже он переехал в другую область, и вот там начал..." или "а началось все в столице, три поколения назад, когда предок их был министром...", пресекались тут же и приземлялись поблизости от города за стенами архива. В таких случаях поначалу вошедший в раж Настуриарий таращил на меня глаза, всем видом показывая, что я упускаю самую занимательную часть повествования, но вскоре привык и без видимых усилий переносился с уровня высокой политики и международных отношений до местной обозримой обстановки.
Перерыв на обед - кентавриды в этом отношении щепетильны не меньше людей - мы решили провести в известной таверне, по словам Настуриария там готовили не хуже, чем в столице. В этом я сомневался, но тащиться в мою резиденцию было неохота, дальше и времени больше, так проще уж было в таверну. Дорогу на перекрестке перегородила авиабаржа, в метре от земли перед нами проплыли ее борта, над которыми возвышались груды синих корнеплодов, похожих на свеклу. За ней следовала вторая, за которой прогудел вездеход Аскальдазда. В кабине маячило его растерянное лицо, красноречиво говорящее о том, что встреча со мной не входила в его ближайшие планы. Через секунду он уже приветливо улыбался, вездеход отстал от барж и вернулся к нам.