Земная круговерть
Шрифт:
Чтоб ночью не снились нам белые тапочки,
А днём бы спокойно без страха мы жили,
Верните хотя бы нам «Красную шапочку»,
Чтоб к бабушкам в лес наши дети ходили.
Всё это было так давно,
Что трудно вспоминать.
Как будто старое кино
Прокручиваешь вспять.
Хоть это было далеко,
Сегодня без труда
Я в мыслях мог бы так легко
Вернуться в те года.
И
Не только б в мыслях мог:
Вот я, учитель молодой,
Спешу на свой урок.
Покой царит в родной стране.
Ещё неведом страх,
Что я увижу лишь во сне
Нагорный Карабах.
Зачем я время торопил,
Куда-то всё спешил?!
О, если б жажду утолил
Я воздухом Шуши!
А, может, телек прокрутить?
Увы, напрасный труд:
Там предлагают пиво пить,
А воздух там не пьют!
Никак забыть я не могу
Из детства моего картинку:
Мы мёрзнем в нефтяном Баку
И окружаем керосинку.
А мама молода, стройна,
И дед ещё не старый очень,
Но шла священная война,
И светлый день смешался с ночью.
Не до домашнего тепла:
Терзала о стране забота,
А нефть в Баку на танки шла,
Мой город на войну работал.
Чтоб холод с голодом смешать
И день не слишком долго длился,
Ложились дети рано спать,
А белый хлеб ночами снился.
Я разрезал его ножом.
Хлеб почему-то рассыпался…
Те крошки собирал, потом
Голодным утром просыпался.
И никогда я не смогу
Забыть из детства ту картинку:
Мы мёрзнем в нефтяном Баку
И окружаем керосинку.
Моя родная коммуналка,
Тебя с любовью вспоминаю,
И мне так лет ушедших жалко,
Что только в памяти не тают.
Они там не подобны снегу
И держатся зимой и летом.
Как братья, Игорь там с Олегом,
И как сестра родная – Света.
Там тётя Зина, дядя Шура.
Их неродными не считали.
Пусть деньги не клевали куры,
Но их открыто так не крали.
Сейчас на домофоны мода.
Живут невесело и кисло.
Сейчас соседи все под кодом —
Арифметические числа.
Теперь и на простое: «Здравствуй!»
Не каждый нам ещё ответит.
Как зашифрованное царство,
Где цифры добротой не светят.
Уже самим себе не верим
И вечно прячемся, таимся,
Живём почти как в клетке звери
И, как зверей, людей боимся.
Вернись, ушедшая эпоха!
Ведь мы с тобой не попрощались.
Вернись, страна, где было плохо,
Но мы друг друга не боялись.
Осталось несколько ступеней,
Чтоб поглотила пасть земли.
Передо мною только тени
Тех, кто туда уже сошли…
Туда ведёт одна дорога,
И кто был НАД, тот будет ПОД.
И только разница в предлогах
Итог всей жизни подведёт.
Друзья моих далёких лет,
Неповторимых дней!
Всё меньше тех, кто на земле,
Всё больше тех, кто в ней.
И кто сегодня вспомнит их,
Познает радость встреч?
Остались мы за часовых,
Чтоб память их сберечь.
Как забыть то, что не забывается,
Как открытая рана в судьбе?!
Как не вспомнить, когда вспоминается,
Если всё говорит о тебе?!
Не проходит боль – углубляется,
Чтоб сверлить изнутри потом.
Только кажется, что притупляется,
Чтобы резать… тупым ножом.
С трудом несу я жизни бремя —
Рюкзак удач и неудач.
Уже закончился мой матч —
Пошло добавочное время.
Свою судьбу воспринимаю
Как богом посланный удел!
За что добавил он? Не знаю.
За что-то, видно, захотел…
Владимиру Ильичу Грачёву
На школьном дворе что-то вроде субботника —
Недавнего нашего прошлого след.
И дети с лопатами здесь – огородники.
Им дела до старого вроде бы нет.
На «ты» в Подмосковье ребята с природою!
Столице солидную фору дадут,
И в кепочке белой Ильич воеводою
Обходит «владенья». Как прежде, не крут.
Такой добродушный и тихий, что чудится,
Он голоса не повышал никогда.
Учитель труда и на пенсии трудится,
Его и представить нельзя без труда!
В коммерческий век налегке так шагающий.
А может на велике, ветра быстрей.
И трудно представить его отдыхающим,
Скорее без Пушкина Царский лицей!