Земные радости

Грегори Филиппа

Сэр Дадли был старым другом лорда Вуттона, который, в свою очередь, мечтал получить готовые растения для своего сада. Сэр Дадли сообщил приятелю, что ему нужен полезный человек и опытный путешественник, не джентльмен, слишком гордый для того, чтобы трудиться, но и не болван-работяга, от которого не будет толку в сложной ситуации. Лорд Вуттон предложил кандидатуру Традесканта. Джон собрался в путь так же быстро, как загнанный заяц, которого преследуют гончие.

Все, что могла сделать Элизабет, — это помочь ему уложить дорожный мешок и проверить,

что его дорожный плащ цел и в нем нет дырок от моли. Элизабет с сыном пошли на пристань в Грейвсенде проводить Джона. Джей уже был высоким десятилетним мальчиком, учеником Королевской школы в Кентербери.

— Смотри не замерзни, — еще раз предупредила мужа Элизабет.

— Может, это и Россия, но все-таки сейчас середина лета, — отмахнулся Джон. — Береги себя. А ты, сынок, учись хорошо и береги мать.

Он поднялся на судно. Докеры носились туда-сюда мимо Элизабет и Джея. Джон заметил слезы на глазах жены и на секунду испытал сожаление.

— Я вернусь через три месяца, — крикнул он через ширившуюся полосу воды. — Может, и раньше, Элизабет! Пожалуйста, не сердись!

— Береги себя! — откликнулась она.

Но он уже вряд ли слышал. Весельные баржи взяли корабль на буксир, и матросы с руганью подхватили канаты, брошенные с берега. Элизабет и Джей проводили глазами корабль, медленно двигавшийся вниз по реке.

— И все-таки я не понимаю, почему он обязан был ехать, — удивился Джей.

Элизабет посмотрела на сына и произнесла со своей обычной лояльностью к мужу:

— Потому что он выполняет свой долг. Лорд Вуттон приказал ему ехать. Россия — малоизученное государство. Твой отец может найти там разные сокровища.

— А мне кажется, ему просто нравится путешествовать, — обиженно заявил Джей. — И он совсем не думает о том, что оставляет меня.

Элизабет обняла сына за напряженные плечи.

— Когда ты вырастешь, ты тоже будешь путешествовать. Отец возьмет тебя с собой. Может, ты станешь таким же великим, как он. И какой-нибудь лорд пошлет тебя в заморские страны.

Малыш Джей — уже не малыш — вырвался из-под материнской руки.

— Я поеду сам по себе, — пробубнил он. — Не стану ждать, пока кто-нибудь прикажет.

Корабль достиг середины реки. Паруса, которые безжизненно висели, пока корабль стоял в доке, захлопали, как простыни в день большой стирки. Элизабет схватила сына за плечо.

— Он уже слишком старый для подобных экспериментов, — забеспокоилась она. — Так далеко и в такие края. Что, если он заболеет? Что, если они потеряются?

— Только не отец, — с презрением бросил Джей. — Но когда я вырасту, то поплыву в Америку. У одного моего одноклассника там дядя, он убил уже сотни дикарей и сажает табак. Он говорит, что если кому-то нужна земля, то просто вырубают лес. Папа двигается в неправильном направлении, ему бы надо взять курс к нашим землям.

Элизабет все еще наблюдала за кораблем, который набирал скорость и быстро шел вниз по реке.

— Отец не стремился ни владеть землей, ни построить дом, ни поставить

забор, — сказала она. — Только открывать новое и заставлять это новое расти. И служить своему господину.

Джей потянул мать за руку.

— Мы успеем пообедать, прежде чем мне нужно будет в школу?

Элизабет рассеянно сжала ладонь сына и ответила:

— Когда он скроется из виду. Хочу посмотреть, как корабль покинет порт.

Выдернув руку, Джей приблизился к берегу. Вода нежно лизала зеленые камни. Посередине реки плыл и переворачивался труп бродяги; Джей его не заметил. Урожай вновь не удался, и на улицах Лондона царил голод.

На минутку Элизабет присоединилась к сыну. Веки у нее были красными, но улыбка бодрой.

— Ну вот! — воскликнула она. — Твой отец дал полкроны, чтобы я, прежде чем мы пойдем домой, заказала тебе роскошный обед.

С палубы корабля Джон глядел, как удаляются его жена и сын, вскоре он уже не мог различить их. Чувство потери, которое он ощущал, пока исчезала земля, смешалось с чувством свободы и волнения, возраставшим по мере того, как корабль убыстрял ход, а волны становились все выше. Кораблю предстояло плыть на север, огибая побережье Англии, потом на восток через Северное море к высокому, закованному в лед берегу Норвегии, а оттуда уже прямиком в Россию.

Традескант проводил на палубе столько времени, сколько и другие члены команды. Именно он первым увидел большой рыболовный флот голландцев, которые ловили треску и селедку к югу от Ньюкасла.

Корабль бросил якорь в Ньюкасле, и Традескант собрался на сушу приобрести еды в дорогу.

— Возьми мой кошелек, — предложил сэр Дадли. — Может, найдешь мясо и какую-нибудь рыбу. Мой желудок пуст, как ящик для пожертвований у евреев. Как только покинули Лондон, меня выворачивало каждый день.

Джон сошел на берег и занялся закупками так же тщательно, как обычно Элизабет. Он купил свежую семгу, свежее мясо и солонину. А также разнес по всему Ньюкаслу весть о сэре Дадли и их миссии, чем заманил на корабль самого лорда-мэра. И тот преподнес его светлости весьма уместный подарок в виде бочонка соленой семги. Когда корабль снова был загружен провизией, они отчалили и поплыли через Северное море. Но прежде чем они удалились от порта, ветер переменился на северо-восточный и начал усиливаться. Он срывал белые барашки с верхушек частых серых волн, которые становились все круче.

Сэр Дадли Диггз почувствовал себя прескверно. Он и многие его сотоварищи оставались внизу, они стонали, их тошнило, они звали капитана и требовали, чтобы тот вернулся в порт, прежде чем все они умрут от морской болезни. Джон, легко покачиваясь в такт движениям корабля, стоял на носу и смотрел, как волны накатывались от горизонта и как корабль сначала поднимался, потом падал, поднимался и падал, снова и снова. Ночью слуга сэра Дадли заболел; Джон сам сидел у постели его светлости и поддерживал голову Дадли, пока того беспомощно рвало в таз.