Земская ведьма. Летняя практика
Шрифт:
– Ты чего кричишь? – забеспокоился Фыр, который уже встал (или не ложился вовсе?). Еж подполз к печи и обеспокоенно взглянул на меня своими глазками-бусинками.
Вскоре рядом с ним появился заспанный Федор.
– Ну и кто домовых в такую рань поднимает? Выходной же!
– Разве я кричала?
– Еще как! – в один голос согласились фамильяр и хранитель.
Как неудобно получилось…
Я неловко слезла с печи, чувствуя боль в правой руке. Отлежала что ли? Все еще толком не проснувшись, я взглянула
Сейчас сполоснусь в баньке и все пройдет.
– Я скоро! – крикнула я и, прихватив новый сарафан, побежала мытья – вчера на это просто не осталось сил.
Благо после дождичка тазы у бани опять были полны воды и мне не пришлось топать к колодцу. Кстати, поскольку Маришка теперь невеста, я могу попросить ее искупаться в моей бане, чтобы заиметь банника. Тогда не придется тратить силы на нагрев воды и подготовку березовых веников. Вот повезло!
Я взяла хозяйственное мыло и принялась намываться, словно пытаясь вместе с грязью смыть еще и воспоминания о ночном кошмаре. Меня очень смущало красное пятно на руке.
Должно быть, вчера задела об колючку или что-то подобное и просто не заметила, а потом мне приснился сон и вот…
Хотя волк был на редкость реалистичным. И это ощущение холода… Бррр!
Я специально вылила на себя таз ледяной воды, но это не помогло. Тревога осталась.
И только усилилась, когда, выйдя из бани, я заметила под окном избы черный куст сгнившей крапивы. Той самой, куда я вчера выкинула найденные в иголках Фыра шишки и мертвые листья.
А вот это уже серьезно…
Я ворвалась в сарай Терентия, который только-только проснулся. Он неожиданности скотина грохнулась набок и, кажется, притворилась мертвой.
– Да это я, припадошный!
Козел на первый взгляд выглядел совершенным здоровым. Я рассмотрела его зубы и язык и даже (страшное дело!) заглянула под хвост, однако никаких признаков заражения неведомой болезнью мною обнаружено не было.
Тогда я побежала осматривать Фыра.
– Ты от переутомления свихнулась чтоль? – возмущался фамильяр, пока я вертела его туда-сюда.
– Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит? – тараторила я, ощупывая каждую колючку.
– Разве что душа из-за твоего приступа сумасшествия…
БАМС!
Это хлопнула входная дверь, и в избу вошла Дарина. Вернее, влетела, неся на вытянутых руках Вольдемара.
– Я здоров! Я совершенно здоров, говорю тебе! Алина, скажи ей! – орал кошак, болтаясь в руках подруги черной колбаской.
Мы с Дариной замерли посреди комнаты. Фыр и Волька понимающе переглянулись.
– У тебя, значит, тоже… - начала подруга.
– Крапива, - сразу ответила я, зная, что хочет спросить Дарина.
– А у меня – молочай. Хорошо, что на грядки мусор не выкинула. И в избе не оставила… Что это за дрянь? И… твоя рука!
Ссадив Вольдемара на лавку, Дарина подошла ко мне. В ее глазах читалось беспокойство.
– Ну-ка дай посмотреть…
Я послушно вытянула правую руку.
– Наверное, в колючку вляпалась, - сказала я.
Дарина наклонилась и дунула на мою ладонь. А потом отпрянула.
– Это колдовской ожог, Алинка! Такие только очень темная магия оставляет. Ты черным колдовством баловалась? – сразу осудила она.
– С ума сошла? Нет, конечно… Мне… Сон один приснился. Сейчас расскажу.
Дарина выслушала меня, не перебивая. А в конце глубоко вздохнула.
– Ты из избы точно не выходила?
– Точно. Тогда бы земля на ногах осталась и платье промокло.
– Но тогда откуда след на руке? Разве можно во сне… пораниться? И вообще с каких пор тебе такие сны снятся…
– АПЧХИ! – вдруг чихнули за печкой.
Я сразу посмотрела на Федора, но он сидел рядом со мной на лавке и сам испугался.
– Гостимира что-то забыла? – предположила я.
Однако из-за печи вышла не домовичка Маришки, а старый, матерый домовой с бородой, завязанной в косу с вплетенными в нее колокольчиками. Такие бороды носили только столичные модники.
– Ну и печь у вас тут… допотопная! Кхе-кхе! – прошамкал нежданный хранитель, снимая мурмолку и поднимая голову.
– Деда! – тут же обрадовался Федор (или уже Федька, судя по тому, с какой ребячливостью он бросился обнимать родственника).
Даринка удивленно пискнула:
– Я правильно понимаю, что это…
– Бажай, - кивнула я. – Домовой моей бабушки.
Но как он махнул через такое огромное расстояние? И зачем бабуля послала его ко мне?
Глава 3
– Ну все-все, отлипай, - мягко отстранил Федора его дед.
Хотя я реакцию Федьки понимала. Все-таки Бажай занялся его воспитанием, когда мои родители и соответственно их домовые разошлись, а я осталась вместе с бабушкой. Долгая эта история… Потом расскажу.
– Как ты сюда попал? От Радограда до Вершков – огромное расстояние! – поразилась я.
Бажай подбоченился.
– Во-первых, я все-таки домовой Ядвиги Яковны, а она первая колдунья в стране, во-вторых – скоро Ивана Купала. Вся нечисть такую силу получает, что ого-го! Вы за календарем в этой глухомани совсем не следите?
– В провинции время течет иначе, – философски заметила Дарина.
– Угу, - согласилась я и покраснела.
Ивана Купала! Как я могла забыть! Один из самых значимых ведьминых праздников! Вот я балда, конечно…