Зенит Левиафана. Книга 2
Шрифт:
— Я слышал эту историю, — проговорил Мидас, решив поддержать капитана, наплевав на всякую секретность. Знаменосец конунга Эйрика действительно мог знать о тех событиях, а вот притенский друид — нет. — Вы тогда за двое суток дошли до Эстерсунда, хотя хирд на марше мог покрыть то расстояние не менее, чем за четыре-пять дней.
Акке не обратил внимания на замечание Мидаса, лишь коротко кивнул, не отрывая взгляда от далекого прошлого, которое останется с ним до последнего вздоха.
— Я знаю, что это неправильно, но до сих пор не могу перестать задавать себе один вопрос, — капитан кнорра прикрыл единственный глаз и обхватил голову руками. Затем
Он не кричал и не было в его голосе неудержимой ярости, которой там следовало быть. Боль прошлого давно прижилась в сердце старого капитана, но память, память раз за разом наводняла его душу темными образами, которыми нужно было с кем-то поделиться. Он годами копил эту тьму в себе и вот, встретил двух странников, которых никогда больше не увидит. Он столкнулся с ними по воле судьбы, и почуял в их душах что-то знакомое, будто увидел за их спинами секреты, могущие изменить все.
И он открылся им. Потому что порой проще рассказать все незнакомцу, чем самому близкому человеку. Особенно когда самых близких людей уже нет в живых. Когда их отобрали без надежды на возвращение.
— Я думаю, твои боги были там же, где и всегда, — ответил Карн, хотя едва ли Акке требовались какие-то ответы. Но его слова прозвучали и в них было чуть больше жестокости, чем он хотел. — Они были где-то далеко. Слишком далеко от смертных и их проблем.
Мидас бросил на Карна короткий взгляд и ощутил незнакомое чувство. Укол вины? Или это крома, выторгованная у команды за пару медных колец, дает о себе знать?
— А каково это им? Умирать? Богам, я имею ввиду, — продолжал Акке, уже далеко не в полной мере контролируя свои речи. Карн понимал его и не пытался остановить. Пусть лучше сейчас, с ними.
Настала очередь Мидаса едва слышно вздыхать и окунаться своим медовым взором в прошлое, о котором хотелось забыть навсегда.
— Думаю, плохо. Хуже, чем смертным, — глухо уронил он. Карн повернул голову в сторону древнего бога. Внезапный порыв Акке что-то затронул в душе фригийского царя. Парень уловил изменения в его божественной ауре, но не смог их прочесть.
— Почему же? — удивился капитан и посмотрел на Мидаса. Его бледно-синий глаз стал прозрачным и чистым, в нем не отражалось ни единой эмоции.
— Потому что для смертных гибель — лишь начало, а для богов… для богов это конец, — в этих словах прозвучала беспредельная тоска, замешанная на тысячелетней усталости. У Карна заломило сердце.
— А они не возвращаются? — Акке не переставал смотреть на Мидаса, он заглядывал ему в лицо со смесью интереса и благоговения, будто понимал — кто на самом деле стоит перед ним. — Я слышал легенды о том, как Всеотец воплощался в телах смертных. Но это другое, я говорю не о…
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — мягко перебил Мидас. — Они могут вернуться, но почти никогда этого не делают. Потому что… потому что это как начать все сначала. Прожить тысячу жизней и вмиг забыть обо всем, что узнал, оставшись наедине с болью и пустотой. Без всякой надежды.
— Многие из смертных каждый вечер засыпают так — без всякой надежды, но каждое утро они просыпаются вновь и живут дальше, — невесело улыбнулся Акке. Карн понял, что капитан постепенно
— Вот поэтому боги от века завидуют смертным, — заключил Мидас. Он изо всех сил стискивал зубы, чтобы сдержать бурю эмоций, готовую прорваться сквозь нетвердый заслон его ослабленной воспоминаниями воли. Фаланги пальцев, впившихся в борта кнорра, побелели. — Боги завидуют силе смертных. Их духу. Их жизни. Настоящей жизни, а не ее грубому суррогату, у которого даже цели нет.
Карн положил ладонь на борт корабля и заскользил ею в сторону Мидаса, пока не коснулся его руки. От легкого прикосновения древний фригийский царь едва не подскочил на месте, будто ужаленный электрическим разрядом. Но не отдернул ладонь, и спустя мгновение по его телу разлилось успокаивающее тепло. Он глубоко вздохнул и посмотрел на парня с безграничной благодарностью, а тот просто кивнул в ответ, хотя и не мог видеть его взгляда.
Мир вновь набрал привычный ход и двинулся к неведомым берегам будущего, оставив прошлое далеко позади, в сером мареве призрачных воспоминаний, клубящихся над ленивыми всплесками нетленных вод бытия. Странный момент, раскрывший такие разные и вместе с тем — такие похожие сердца, напоенный болью, но давший каждому надежду или, быть может, лишь ее призрачную тень, прошел. Акке вновь уставился под киль кнорра, привычно прищурив свой единственный глаз. Корабль вышел из тумана, небо над кожаным парусом прояснилось, обнажив прозрачную синеву.
Они просидели в тишине еще с полчаса, пока острый взор Акке не заметил что-то у самого горизонта на севере. Капитан застыл, точно изваяние, и, не мигая, уставился вдаль. В его взгляде Мидас прочел тревогу и посмотрел в том же направлении. У него было великолепное зрение, он видел лучше любого из смертных, но здесь речь шла об умении вычленять мельчайшие детали на однотонном постоянно меняющимся фоне. Этот навык можно обрести лишь годами ходя по морю и тут мало какой бог мог бы сравниться с опытным капитаном. Разве что Ньёрд.
Карн не мог прильнуть к горизонту подобно своим спутникам, но парень отчетливо уловил изменения в их аурах. Его окутала тревога, он поднялся, держась руками за борт кнорра.
— Что происходит? — спросил он полушепотом, прикинув, что команде пока не обязательно знать о тревогах капитана, которые могут и не оправдаться. Хотя сам он уже ощущал в воздухе сгущающиеся тенета большой беды.
— Все на весла! — заорал Акке с таким остервенением в голосе, что Карн невольно схватился за секиру у пояса, а единственная рука Мидаса скользнула к ножнам, что висели у правого бедра. Теперь у правого, не левого.
Команда «Ньёрнорда» подскочила в полном составе. Шерстяные плащи, которыми укрывались спящие, полетели на палубу, как и доска для игры в товисах вместе с медными безделушками, что выступали в роли очередной ставки.
Мидас еще в порту Ист-Хейвена понял, что полторы дюжины рубак Акке — не случайные люди, они давно работают вместе, не первый год. Некоторые из них больше походили на воинов, чем на торговцев, что, в сущности, не удивляло. Удивило то, что восемнадцать человек в одно мгновение будто переместились в пространстве — вот они спят или погружены в хитросплетения игровой партии, и вот уже яростно налегают на весла, а впередсмотрящий впился глазами в горизонт, хотя секундой ранее сидел на корме в максимально расслабленной позе и думал лишь о том, как зажать вражеского конунга и наконец отыграться.