Зеркала
Шрифт:
Почему именно он болван – этого волшебник решил не говорить.
Это прозвучало как-то иначе. Не как все остальное. Растерянно. Со странной, не злой досадой на самого себя. Я, честно говоря, думала, что Кондор как следует меня встряхнет и заставит успокоиться, напомнив, что господин маг здесь не в роли моей мамочки… В общем-то, он совсем не обязан вытирать мне слезы.
Но судя по белому носовому платку, который мне протянули, когда я выпрямилась, выползая из своей раковины, именно этим он и намеревался заняться. Ну, как умел.
– С-с-спасибо, – едва не заикаясь, сказала я, сжимая платок в
– Не за что, милая. – Маг снова вздохнул и попытался мне улыбнуться. – Не могу сказать, что я мастер в том, чтобы справляться с потоком женских слез, но, боюсь, именно сейчас у меня нет выбора.
– Прости, я… – начала было я, используя платок по назначению, то есть стирая им слезы, текущие по щекам и подбородку.
– За что мне тебя прощать, Мари? – совершенно искренне удивился Кондор. – Ты не сделала ничего дурного. Думаю, у тебя есть весьма понятный повод для печали. – он кривовато ухмыльнулся, отводя взгляд в сторону. – Я, признаюсь, совершенно не представляю, что с тобой сейчас делать.
– Я тоже, – сказала я. – Не знаю, что теперь с собой делать.
– Вот видишь. – Кондор улыбнулся добрее. – У нас, оказывается, общая беда. И у меня есть предложение.
– М? – всхлипнула я.
Кондор встал со ступеньки и осторожно дотронулся до моего плеча, будто пытался разбудить. Я подняла голову, щурясь на него. Больше всего сейчас хотела оказаться у себя в комнате и спрятаться под одеялом.
– Я не уверен, что моя компания может считаться хорошей, – сказал волшебник, наклонившись ко мне. – И тем более не уверен, что ты решишь поделиться своими печалями с кем бы то ни было. Но я хочу предложить тебе выпить вместе – а дальше решай сама.
– Что? – не поверила я.
– Идей лучше, чем пьянка, у меня сейчас нет. Разве что какое-нибудь заклинание. Но это тебе не понравится, гарантирую.
Кондор протянул мне руку, я почти автоматически схватилась за нее, и мне помогли встать.
– Ты сейчас серьезно? – я моргнула, глядя на него.
– Абсолютно. – Кондор кивнул без тени улыбки. – Но если ты по каким-то причинам предпочтешь побыть одна, я пойму и найду для тебя легкое успокоительное.
– Нет, я не… – Я растерянно выдохнула, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и поняла, что, наверное, он прав. Извиниться и уйти к себе, чтобы рыдать под одеялом, я всегда успею. – Ладно, давай… попробуем.
Черная гладь обсидиана. Туман. Шаг.
И мир изменился быстрее, чем я успела уловить и осознать разницу температур.
Я стояла, пялясь на свои ладони, пока Кондор не окликнул меня.
– Прекрасно понимаю желание побыть в одиночестве, – сказал он, – но спешу напомнить, что мы договаривались о чем-то совсем другом. Держи. – Он протянул мне полотенце. – Это мои личные комнаты… и там – ванная. – Он махнул рукой куда-то в сторону. – Умойся. Это поможет прийти в себя.
Я рассеянно кивнула.
– А ты куда?
– Загляну на кухню, – усмехнулся он, отодвигая меня в сторону. – Я, знаешь ли, предпочитаю закусывать.
Я моргнула, чувствуя себя в еще большей растерянности, чем до этого, и как-то упустила момент, когда осталась одна.
Кондор не шутил. И не передумал.
Я задумчиво стянула с себя сюртук, сосредоточенно и педантично сложила его, будто бы в этом простом действии был какой-то тайный смысл, и оставила на спинке кровати. Переброшенное через плечо полотенце казалось мне тяжелым.
Вокруг была чужая территория, на которую я проникла и потому чувствовала себя крайне неловко. Я очень старалась оставить как можно меньше следов и не смотреть по сторонам, словно бы могла наткнуться на какую-то тайну, обнаружение которое грозило проклятием.
Но я все равно заметила, к примеру, темно-синее покрывало на кровати, тяжелые гардины и ту необжитую пустоту, которая бывает в роскошных номерах отеля, куда приходят только ночевать.
Я подумала, что кабинет Кондора с завалом бумаг на комоде, со стопками книг и всем прочим, был куда более… теплым? Не в смысле температуры воздуха.
В ванной комнате тоже был витраж, но не с единорогом, как в моей, а с узором из листьев и цветов, похожих на цветы шиповника. Я подставила руки под воду, сделав ее ледяной, настолько холодной, чтобы пальцы начала сводить судорога, и посмотрела в зеркало, висевшее над раковиной. Зрелище было печальным во всех смыслах.
Ну, ничего удивительного, я бы себе тоже предложила сначала умыться, а потом уже все остальное.
Холодная вода действительно помогла, я перестала чувствовать песок под веками, перестала нервно дрожать, словно вместе со следами слез вода смыла и всю ту муть, которая поднялась в душе. Отражение, взлохмаченное и бледное, с намокшими тонкими прядями, прилипшими ко лбу и щекам, смотрело на меня зеленущими от слез глазами. Я провела рукой по волосам, пытаясь привести их в подобие порядка. Рука слегка дрожала от волнения.
Я согласилась напиться.
С едва знакомым мужиком, красивым настолько, что я боялась смотреть на него.
В другом, мать его, мире.
Я оперлась руками о раковину и рассмеялась.
Лекарство от меланхолии
В кармане толстовки обнаружилась зажигалка.
Видимо, я прихватила ее утром, когда собиралась, так, в качестве бесполезного талисмана.
Кондор не приказывал мне оставаться и ждать его на месте, поэтому я выскользнула в уже знакомый коридор и без труда нашла в нем дверь, ведущую в гостиную. Ту самую, где проснулась позапрошлой ночью.
Сидеть на этом диване оказалось куда удобнее, чем спать. Я привычным движением откинула крышку зажигалки и щелкнула колесиком – просто из желания отвлечься, потому что пачка сигарет все равно осталась в ящике в спальне. Безрезультатно. Зажигалка все еще не хотела работать. Я даже потрясла ее непонятно зачем, но это тоже ничего не дало.
Вот такой вот растерянной, с мокрыми волосами, с открытой зажигалкой в руке, меня нашел Кондор – и напугал, появившись внезапно за спиной и протянув мне красивое красное яблоко.