Шрифт:
— Юля, — окликнул Сергей совсем негромко.
Она встала и сделала несколько шагов ему навстречу. И тут он подхватил ее на руки, легко и естественно, как будто делал это по сто раз на дню. И закружил так, что волосы ее веером взметнулись на ветру. Юлька смотрела на вертящееся небо, усыпанное звездами, и с радостным изумлением понимала, что конец их истории еще не написан…
Жила-была маленькая девочка, ее звали Юля, и она очень хорошо понимала, что такое любовь. У девочки была мама. Строгая, красивая и всегда
Только эти волшебные туфли Юлька могла бы попросить поднять ее в воздух и доставить прямо во дворец к доброй фее. Добрая фея, конечно же, спросила бы:
— Чего ты хочешь, смелая девочка?
И она бы ответила:
— Я хочу драгоценную корону и огромный букет цветов для мамы. А для себя белое платье до полу, и чтобы со звездочками. И медаль, на которой написано: «Самой хорошей и послушной дочке».
А потом Юлька прилетела бы домой, навела порядок в коробке с игрушками и украсила квартиру цветами. Она много раз представляла себе, как это будет. В замке заворочается ключ, дверь скрипнет. На пороге появятся папа и мама. Папа сядет на корточки и поможет маме снять сапоги с блестящими жатыми голенищами. Мама повесит на плечики коричневый плащ с огромными круглыми пуговицами. В каждой пуговице отразятся по три сверкающих лампочки, и, наверное, целых сто лампочек вспыхнут в мелких холодных брызгах, которые упадут с маминых волос, когда она слегка тряхнет головой. Потом мама пройдет в комнату, увидит белые цветы, золотую корону и все поймет. Она еще будет стоять как вкопанная, гордая и счастливая, когда папа принесет на руках Юльку. А на шее у девочки будет висеть медаль «Самой хорошей и послушной дочке». И мама наденет корону и крепко прижмет к себе Юльку, потому что поймет, что дочь на самом деле хорошая и послушная и что ее стоит любить. И Юлька почувствует, что теперь имеет право каждый день вот так прижиматься к маме, потому что она принесла для нее самый красивый подарок на свете, потому что она стала примерной девочкой, потому что она заслужила мамину любовь…
Потом девочка подросла и стала часто приводить домой разных подружек. Она любила доставать с верхней полки шкафа альбом и показывать заветную фотографию. На фотографии молодая, потрясающе красивая женщина.
— Какая-нибудь артистка? — гадают девчонки. Юлька молча мотает головой и чувствует, как ее распирает от гордости. У женщины на снимке прямые, черные как смоль волосы, низко подстриженная челка и юные сочные губы. А глаза у нее, как у кошки, огромные и пронзительные.
— На Панночку из «Вия» похожа… — восхищенно шепчет одна из девчонок.
— Только еще лучше, — подхватывает другая. И Юлька понимает, что пришло время наслаждаться победой.
— Это моя мама, — небрежно бросает она и видит, как в глазах подруг загорается зависть. Теперь уже неважно, что мама редко гладит по голове и что прижиматься к ее коленям как-то страшно и неловко. Никому ведь не придет в голову прижиматься к коленям великолепной Панночки? Зато это ее, ее собственная мама. Юлька качается на волнах славы и даже не замечает негромкого вопроса:
— А ты, наверное, на папу похожа, да?
Девочке девять лет. В пионерском лагере «Радуга» жарко и скучно. Простыни на кроватях противные и шершавые. Спать совсем не хочется. Впрочем, из всей палаты дрыхнет только одна Ира Демина, толстушка с тонюсенькой белой косой. Остальные сидят по-турецки, потому что это очень модно, и рассказывают друг другу страшные истории про черных кенгуру и пирожки с ногтями. Про мальчиков не говорят. Стоит ли тратить время на этих безобразных, грубых и глупых существ? Люция Плотникова из соседней палаты дружит с Максимом Дорофеевым, и поэтому над ней все смеются. Не то чтобы девчонкам не понятна эта «любовь»… Слава Богу, почти все уже пережили первое волнующее чувство к соседу по парте. То, которое заставляло трепетать молодое наивное сердце и выливалось в отчаянное: «Я без Вадика Копысова жить не могу!» Нет, вслух, конечно, говорилось что-то вроде: «Я бы его в унитазе утопила!» Но, Боже, как страдала и металась при этом душа! А потом пришло понимание. Ясное и четкое осознание того, что любви достойна только девочка. Потому что с девочкой не нужно перекидываться дурацкими записочками и целоваться под партой, зато можно играть в «классики», обмениваться календариками и долго-долго разговаривать о жизни…
В тихой палате № 12 кипят страсти. Обитательницы борются за право быть подружкой роскошной Лариски Неверовой. У нее карие глаза с загнутыми кверху ресницами, ямочки на щеках, алый рот и длинная, до попы, коса. Лариску постоянно донимают мальчишки, и верные наперсницы без устали гоняют их от своей любимицы. Реальных претенденток на право называться ее подругой — двое. Танька Кириллова, потому что она тоже симпатичная, и Юлька Максакова, потому что она очень хорошо понимает, что такое любовь. Любовь — это когда кто-то сильный и красивый обращает на тебя внимание, и ты чувствуешь себя нужной и от этого счастливой. Любовь — это когда хочется смотреть, не отрываясь. Любовь — это когда можно сидеть рядом и знать, что тебя не прогонят. Любовь — это когда есть человек, который согласится взять то тепло и нежность, которые ты так хочешь отдать…
Еще пару дней назад у них с Танькой были примерно равные шансы, но вчера Юлька сочинила стихотворение, которое посвятила Ларисе. «Не назову тебя красивой, Ларисой, чайкой назову…» — это не понравилось. Зато вполне благосклонно было принято продолжение про водопад волос, сияние глаз и прелесть улыбки. Теперь Юлька сидит с Ларисой на одной кровати, и богиня заплетает ей косу. Тонкие волосенки туго натягиваются на висках, отчего голова превращается в «тыковку», а выпирающие скулы делают девочку похожей на монголку. Юлька тает от счастья, и ее лицо на какое-то мгновение даже теряет свою некрасивость… Серая и незаметная «мышка», готовая на любые жертвы. Идеальная подруга. Девочка, которая так хочет, чтобы ее любили…
Часть первая
ЮЛЬКА
«Ну, почему, почему мне сегодня так не везет?» — огорченно размышляла Юлька, выходя из павильона Бутырского рынка с полупустым пакетом в руках. Нет, она, конечно, купила кое-что из овощей и зелень, но курицы, нежной, откормленной домашней курицы на рынке не оказалось. А ведь так хотелось сделать настоящее чахохбили, с томатами и красным вином. Уложить золотисто-розовые, истекающие соком куски на старинное бабушкино блюдо, украсить все это великолепие ломтиками лимона и поставить на стол среди свечей… Да, именно среди свечей. Такой праздник немыслим без бронзовых подсвечников, янтарных наплывов воска и искрящегося в бокалах хорошего вина. Подумать только, всего четыре месяца назад в ее жизни не было Юрки! Как, а главное, зачем она жила до него? Чем дышала, о чем думала все эти двадцать три года? Он пришел, и все остальное стало мелким и неважным…
Когда Юлька устраивалась на работу в экономический отдел банка «Сатурн», она и не предполагала, что в ее личной жизни может что-то измениться.
— Крутые банкиры любят высоких, длинноногих, грудастых блондинок, — напутствовала ее добрая приятельница Ритка Погадаева. — Так что тебе надо хотя бы обесцветиться.
Юлька только усмехалась. Она никогда не обольщалась по поводу своей внешности и прекрасно понимала, что новый, пусть даже супермодный цвет волос ничего не изменит… Как-то раз, года три назад, ей в руки попался обычный женский роман. Начав читать от нечего делать, Юлька постепенно втянулась. Потом купила на лотке возле метро еще одну книжку с томно раскинувшейся на обложке красавицей, потом еще одну… В общем-то, ей были глубоко безразличны сексуальные похождения Агнесс, Розалинд и даже русских Наталий, но было во всех этих романах что-то такое, что неудержимо влекло ее, как в детстве черные мамины туфли. Ответ пришел неожиданно: поезд как раз затормозил на «Пушкинской», и плотный людской поток устремился к выходу из вагона…
— Девушка, вы так и будете проход загораживать? — кто-то сильно и сердито толкнул ее в спину.
— А?.. Извините. — Юлька, очнувшись, машинально шагнула в сторону и прижалась спиной к металлической стойке. Толпа продолжала перетекать на перрон, а она все стояла, бессмысленно скользя взглядом по лестнице, ведущей на «Чеховскую». И только когда двери захлопнулись прямо перед ее лицом, Юлька поняла, что прозевала свою станцию. «Образ подруги», — медленно произнесла она про себя, ожидая, что слова вот-вот рассыплются, как труха, унося в небытие свой жестокий, страшный смысл. «Образ подруги…» Но ничего не произошло, все осталось как есть, и ее неприятное открытие тоже…