Зеркало для героя
Шрифт:
Он замолчал, и мы оба прислушались к тем звукам, которые пробивались в наш отсек. Корпус теплохода медленно раскачивался из стороны в сторону, все больше заваливаясь на правый борт. Откуда-то сверху до нас долетели редкие щелчки выстрелов.
– Если они испоганили мой товар, – запальчиво выкрикнул Дик, – я перегрызу им глотки!
Мое сердце наполняло предчувствие смутной тревоги. Я посмотрел на спящего Влада и как бы невзначай подумал про его сто килограммов «чистых мышц», шагнул к нему и почувствовал, как под ногами хлюпает вода.
Я кинулся к лестнице, взбежал по ней, выдернул из ручки ломик и попытался надавить на ручку. Дверь была заперта снаружи.
– Что там? – крикнул снизу Дик.
– Нас заперли!
Он не поверил, поднялся ко мне, и мы налегли на ручку вдвоем.
– Скоты! – произнес Дик и ударил по двери ногой. – Внизу уже полно воды! Они решили нас утопить, как крыс!
С нас обоих градом катился пот, и мы только успевали вытираться рукавами. Дик еще несколько раз ударил по двери и крикнул:
– Эй, клопы вонючие!! Видит бог, мое терпение сейчас лопнет!!
– Бесполезно! – сказал я. – На палубе сейчас такая паника, что нас никто не услышит.
– Что значит – никто не услышит?! – не смог смириться с моим выводом Дик. – Пальни пару раз из своего пистолета!
Я выстрелил в дверь – без всякой надежды на помощь, для того, чтобы Дик не тешил себя иллюзиями, и снова спустился в трюм. Воды уже было по щиколотку. Она плоскими струями выбивалась из щелей двери, ведущей в машинное отделение. Я ударил по ней ногой. Мне показалось, что дверь чуть отошла, и вода пошла сильнее.
– Влад! – крикнул я, шлепая по воде. – Проснись, Влад, мы тонем!
Мой друг лежал на флоре, и вода еще не добралась до него. Он с трудом приподнял голову и широко раскрыл рот.
– Мне душно, – пробормотал он. – Открой окно!
Дик плечом выбивал дверь. Он был уже мокрым с головы до ног, с его жакета ручьями лилась вода, а поля сомбреро обвисли, как хвост у мокрого петуха.
– Помоги! – крикнул он мне. – Сейчас она откроется, и сюда хлынет вода, но, может быть, нам удастся заделать пробоину!
Гадкое это чувство – сидеть в наглухо задраенном трюме, в котором стремительно прибывает вода.
Я несильно шлепнул Влада по щекам, зачерпнул воды и плеснул ему на лицо. Он с трудом открыл глаза.
– Где мы? – спросил он, озираясь по сторонам.
Я кинулся к Дику. Он прижался ко мне вплотную, мы взялись за руки и с криком бросились на дверь. Она сдвинулась сантиметров на десять, и вода хлынула, как из толстой трубы. Мы стояли уже по колено в воде.
– Давай еще раз!!
Мы снова крикнули и ударились о дверь плечами. Дверь скрипнула и отошла еще на несколько сантиметров. Дик качал головой, кряхтел от боли и поглаживал плечо.
– Разойдись! – вдруг ожил Влад, встал на ноги и, расплескивая воду, подошел к нам. Глаза его еще не до конца проснулись, но тело уже было готово к действию.
Дик вопросительно взглянул на меня, словно хотел уточнить, правильно ли он понял иностранное слово, произнесенное этим большим человеком. Я кивнул, и Дик отошел.
Не разбегаясь, Влад обрушился всей своей тяжестью на дверь. Грохот заметался эхом по трюму. Мне показалось, что судно содрогнулось и накренилось еще сильнее. От удара дверь распахнулась, как книжная обложка, и на нас хлынула река. Поток сбил Дика с ног, и его крик заглушил шум воды. Влад, ухватившись за край проема, встал на пути воды, как пробка, и его тотчас накрыло волной с головой.
Уровень воды в двух отсеках быстро выравнивался, и сила потока слабела.
– Чтоб их крокодилы сожрали! – ругался Дик, сплевывая воду и разгребая ее вокруг себя. – Для полного счастья нам только не хватало заполучить кандиру в задницу!
Влад был уже во втором отсеке; я его не видел, только слышал, как он плещется, словно резвый бычок в реке.
– Что такое кандиру? – спросил я, подталкивая Дика к двери.
– Твое счастье, что ты о ней еще ничего не знаешь, – ответил он. – Здесь водится маленькая рыбка, которая любит влезать в дырки, которые есть в твоем теле, потом распускает шипы, чтобы ты не смог ее вытащить, и начинает высасывать кровь… – Он высоко поднимал колени и с силой шлепал ладонями по воде, пугая не столько кандиру, сколько меня. – Она сосет и раздувается, и шипы все глубже вонзаются в тело… Жертва слабеет от потери крови и боли, а она все сосет. Потому не советую никому мочиться в воду…
Дик не заметил под водой флора, споткнулся о него и плюхнулся в воду. На поверхности осталось плавать только сомбреро с фиолетовой веревкой. Я вытащил Дика за воротник жакета. Нахлобучив на голову мокрую шляпу, с полей которой тянулись водяные струи, Дик вытер усы и с угрозой произнес:
– Видит бог, мое терпение сейчас лопнет!
– Эй! – крикнул откуда-то из темноты Влад. – Здесь выхода нет!
– Чушь собачья! – сказал Дик, когда я повторил по-испански слова Влада. – Не может такого быть!
Он тряс в руке зажигалку. Она отсырела и не давала огня. Слабый свет проникал через единственный иллюминатор, находящийся высоко под потолком, и можно было разглядеть исполинский коленвал и отходящие от него, как сталактиты, шатуны с отшлифованными светлыми ребрами.
Мы брели уже по пояс в воде. Влад, стоя на верхней ступени лестницы, уже лениво, без всякой надежды, стучал ногой по двери. Я машинально протянул руку вперед, чтобы отодвинуть со своего пути светлый продолговатый предмет, плывущий на меня, и коснулся мокрых волос. Я сдавленно вскрикнул.
– Что там? – объемно прозвучал голос Влада.
– Труп, – ответил я, брезгливо отходя в сторону и ополаскивая ладонь в воде.
– Я все могу им простить, – ворчал Влад. – Но только не чемодан. Из могилы встану, но спокойно жить им не дам.
– Здесь пробоина! – крикнул Дик. Он взялся за перила, едва выступающие над водой, и, сделав глубокий вдох, на некоторое время погрузился с головой. Вынырнул, отдышался. – Я чувствую ее ногой! Огромная, быка протащить можно!
– О чем он говорит? – спросил Влад и еще раз ударил по двери. Вода дошла до верхней ступени и залила последний сухой островок.