Зеркало для никого

Ингвар Лара

Когда аплодисменты стихли, свет снова зажегся над столами, Локи уже бесследно испарился. Его вороны еще покружили над залом, приземляясь то на один, то на другой стол, а потом улетели за сцену.

– Ничего не понимаю. Причем здесь Икдрасиль и березы? Кто такая злая дева? – мама нахмурилась, – Наверное, молодежная культура не для меня.

Я, признаться, и сама ничего не поняла из слов Локи, и вопросов у меня было не меньше, чем у нее. Его отец живет в Башне? В Зеленом городе Башен не было, все застройки отличались мало этажностью. Наверное Локи все

же – выходец из Красного города. Я встряхнула головой, отгоняя от себя непрошенные мысли о поэте. Он как всегда больше запутал, чем дал ответов. Но с другой стороны Локи так запудрил разум всем присутствующим в зале, что никто из них не пожелает обратить внимания на то, что рыжеволосая девчонка будет рассказывать своим родителям:

– Мама, папа, мне нужно вам кое в чем признаться.

Я говорила сбивчиво и тихо, теряя нить повествования, но находя ее в последний миг. Я поведала о нашей поездке в Красный город, о том, что одна из моих новых подруг надула меня и смогла скопировать изображение в дирижабле. О том, что каким-то образом она очистила его от фильтров и изменений и показала мне, каков Красный город на самом деле.

– Мама, папа, что если Мист знала о том, что Красный город – это не трущобы и не ад? Что если сделала то, что сделала специально? Она же забрала с собою Маркиза, она знала, что сможет прокормить генно-модифицированного кота…

Плечи отца напряглись, он закрыл лицо руками, а когда отнял их на пальцах блестели слезы. Я никогда не видела, чтобы папа плакал. Он и сам, кажется, удивился этому.

– Простите, – сказал он и вскочил, постыдившись проявления эмоций. Быстрым шагом отец отправился в уборную. Завсегдатаи Джаз-поэт клуба не обратили на него внимания. Многие люди расклеивались, стоило им оказаться вдали от камер. То и дело кто-то задыхался от смеха, или сотрясался от рыданий. Некоторые люди просто растягивали кожу на лице, ковырялись в ногтях, скидывали обувь. Слепая Зона действовала на всех по-разному.

На сцену вышла массажистка из СПА салона, она запела веселую песню, состоящую из одной строчки «Подведу губы красной помадой и отправлюсь искать любовь», исполняемой на разный лад. Такие песни обычно находились в хит параде Зеленого города. Не удивлюсь, если и эта скоро начнет звучать отовсюду.

Вдруг мама положила мне руку на предплечье и сжала так сильно, что я пискнула.

– Раскрыла тайну про Красный город, молодец, дочка. Горжусь тобой. – в голосе ее звучала издевка и плохо скрываемая злость. На ровном, красивом лице вдруг прорезались мимические морщины. – Конечно Красный Город не такой уж и страшный, иначе отчего выходцы из него такого же роста как и мы. Да и не видела я желающих перепрыгнуть через стену.

– Не понимаю тебя, мама… – Шок, растерянность: – подобные эмоции я ожидала увидеть на лице мамы, но никак не злость, обращенную на меня.

– Я сделала тоже самое открытие примерно в твоем возрасте. Только не травила им душу своих родителей. – Мама отпустила меня, резко, будто только что заметила, что все это время сжимала мою руку. Сделала большой глоток вина. – Дьявол тебя побери, Гель. Зачем было разнюхивать, выведывать эти тайны? – мама никогда не ругалась. Мама так редко говорила о чем-то помимо красивой одежды и декора дома, что я не сразу поверила, что не ослышалась. Но все было так, мама тоже знала про то, что наша жизнь – это ложь. И она знала о том, что Мист, возможно, сделала правильный шаг, покинув Зеленый город.

– Но почему ты молчишь? Почему не расскажешь отцу, остальным?

Мама долго рассматривала мое лицо, прежде чем ответить. И в тот момент, когда я было решила, что она забыла про мой вопрос, или решила его проигнорировать, она произнесла:

– Потому что жизнь такая, какая она есть, Гель. И ты либо принимаешь ее, улыбаешься и ходишь в СПА и печешь пироги, либо сходишь с ума, – мама говорила быстро, сверкая глазами, она внимательно следила за фигурой отца, которая приближала к столику, – Мы, женщины, гораздо сильнее мужчин. Так что не смей уподобляться Мист и пытаться сбежать в неизвестность. Ты и я – все что у него есть. И я не переживу, если с ним что-нибудь произойдет.

Как только отец снова присел на свой стул, мама обняла его и поцеловала в темную от выступившей щетины щеку. А затем взглянула на меня своими ясными, до боли яркими фиолетовыми глазами. Те снова стали спокойными и пустыми, словно она засунула ту яростную часть себя глубоко внутрь, подавила ее силой воли и медикаментов. Она хлопала папу по спине и приговаривала:

– Милый, это все очень злая и глупая шутка. Ну сам подумай, это же не логично, папа-медведь. Мы живем в настоящем раю, подобную жизнь заслуживают поколениями. А в Красных городах находятся фабрики, там перенаселение и проблемы с воздухом и водой. Ты это знаешь, милый, ты сам все видел. Над Гель подшутили, мы поговорили и она сама сейчас поняла, как глубоко ошиблась.

– Да, пап. Глупость я сейчас сморозила. Я, наверное, неправильно поняла Анастасию. – залепетала я. И, хоть слова мои не имели никакого смысла, отец мне поверил. Поверил потому что хотел обмануться. Потому что так страшно узнать, что вся твоя жизнь, твоя правильная упорядоченная жизнь – откровенная фикция. Что ты никакой не герой, не идеальный сын, не победитель в лотерею жизни, а обычный дурак.

– Вспомнил. Анастасия Рейснер! Именно так звали подругу Мист. Она каждый день уходила к ней, они сидела за таблетами и программировали часами. За Мист бегали толпы поклонников, а ее интересовала одна только учеба и дружба с этой девчонкой.

Я выронила стаканчик с газировкой и та разлилась по красному ковру. Сейчас, когда отец сказал про дружбу Мист с Анастасией, я вспомнила ее. Тогда она была полнее килограмм на тридцать, носила очки за толстой оправой как Шон или Таиша, а еще у нее были волосы серого мышиного оттенка. Анастасия Рейснер не была девочкой-девяткой, она тогда была шестеркой и я видела в ней шестерку, вот и не узнала ее в тот день, когда мы «познакомились» с ней у Тео.

«Подведу губы красной помадой и отправлюсь искать любовь»

«Подведу губы красной помадой и отправлюсь искать любовь»

«Подведу губы красной помадой и отправлюсь искать любовь»

Песня закончилась и певица, получив свою долю аплодисментов и восхищения, отправилась за сцену.

Глава 2.

Блюз расставаний.

Мой Рейтинг снова стабилизировался на 8.1, но не поднимался выше, как бы я не старалась. Признаться, меня эта цифра устраивала, хотя Чин-лу намекнула, что было бы неплохо поднять его еще.