Зеркало грез
Шрифт:
Особенно перед Карлушей, который всегда чувствует опасность и старается заранее предупредить хозяйку. Ведь если научиться понимать знаки ворона, можно избежать крупных неприятностей и даже поймать за хвост удачу.
– Ты думаешь, мне грозит опасность, и предлагаешь бежать через окно? Успокойся, Карлуша! – Она постаралась придать голосу твердости. – Я тебе обещаю: как только почувствую что-то неладное, немедленно вызову охрану. Ну же, иди ко мне, любимый мой…
– Не надо его звать, – услышала она тихий вкрадчивый голос за спиной и обернулась.
Фактор внезапности сработал мгновенно и безотказно: оторопевшая и онемевшая Ада
– Будет лучше, если мы поговорим без свидетелей. Даже таких необычных. Не так ли? Вам не стоит меня опасаться. Ведь пошевели вы хоть пальчиком, здесь окажется целая толпа охранников с собаками и от меня даже воспоминаний не останется. Я и так стою здесь ни жив ни мертв от страха. Может, пожалеете меня и хотя бы выслушаете, если уж сразу не прогнали?.. Если нет, только скажите, и я исчезну.
Полумрак комнаты, слегка рассеиваемый полоской света, проникающего меж плотных занавесей, придавал происходящему ощущение нереальности. До Ады постепенно доходил смысл услышанного. Она перевела дух, пытаясь успокоить сердце, превратившееся от страха в трепещущий комок.
– Вы правы, молодой человек, – расхрабрилась она. – Я вас не приму.
Ада прошла к столу и машинально зажгла две свечи в высоких старинных подсвечниках.
– И не потому, что вы мне кажетесь беспардонным и нарушаете правила, установленные для всех посетителей без исключения. Ничего личного, уверяю вас. Я не приму вас по одной простой причине: уже целых два месяца как я отошла от дел и не занимаюсь практикой. Поэтому вам придется покинуть мой дом. И немедленно.
– Очень жаль! Может, все-таки передумаете? Извините, что настаиваю… Значит, нет? В таком случае я удаляюсь, – молодой человек, не выказывая никаких эмоций, направился к двери.
– Да-да, голубчик, идите с миром, – махнула ему вслед Ада, и как только за ним закрылась дверь, грузно опустилась в кресло. – Слава богу, пронесло! – перекрестилась она на старинную икону.
Дрожь не проходила. Ада накинула на плечи меховую душегрейку, висевшую на подлокотнике даже летом. Пряча бледное лицо в нежный мех чернобурки, почувствовала волну приятного тепла, охватившую тело. Постепенно щеки снова порозовели, а распуганные пустыми страхами мысли поуспокоились, ум обрел ясность и возродил способность рассуждать логически.
Ей даже стало стыдно, что она не на шутку всполошилась из-за какого-то мальчишки, больше похожего на закомплексованного угловатого подростка. Правду говорят: у страха глаза велики. Завтра же начнет подыскивать себе новую охрану. А эту старую дуру Тамару отошлет в глухую деревню, пусть там доживает свои годы.
Только вот как объяснить поведение ворона?
Глава 2. Игры в прятки со смертью
Резкий стук, от которого задрожали оконные стекла, заставил колдунью вздрогнуть и очнуться от задумчивости. Это обеспокоенный Карлуша напоминал о себе. Она впустила ворона, тут же расположившегося в клетке, что означало: он ужасно обиделся и не покинет своего пристанища до тех пор, пока Ада сама не предложит ему поиграть.
– Ты напрасно на меня дуешься. Я сейчас поработаю немного, а потом мы вкусно покушаем и отправимся на прогулку, хорошо?
Ворон не издал ни звука. Благоразумно приняв молчание за согласие, Ада зашторила окно и
Горящие свечи бросали причудливые блики на стены, придавая комнате нереальный и загадочный вид. Колдунья совсем успокоилась, пристально глядя на пламя. Легкое потрескивание свечей походило на тихий и ласковый шепот, зовущий познать неизведанное и тайное. Ада сегодня так переволновалась, что пора уже посоветоваться с колдовским зеркалом.
Прочитав обязательную сохранную молитву и попросив своего Духа-Покровителя об ограждении ее от ложных видений, она пододвинула к себе зеркало и свободно, без напряжения заглянула в него. На серебристой амальгаме тут же появились какие-то тени, точки, очертания расплывчатых образов и сочетания цветов в смутно вырисовывающейся картинке.
Она то приближала, то удаляла от себя зеркало до тех пор, пока ей не удалось заметить в нем туманный овал чьего-то лица. Теперь Ада пристально, почти не мигая, всматривалась в изображение, и постепенно фантом принимал все более четкую форму, воплощаясь в образ миловидного создания. Ада от неожиданности охнула, и видение исчезло. Она узнала девушку, явившуюся к ней из прошлого, которое тут же встало перед глазами.
Минуло двадцать с лишним лет, но Ада помнила все так хорошо, словно это было вчера. На прием пришла юная особа, представилась Ниной и скромно присела напротив колдуньи, потупив взор. Кукольное личико с розовыми щечками в ореоле золотистых кудряшек, маленький точеный носик и невысокая фигурка с округлыми формами делали ее похожей больше на ребенка, чем на уже сформировавшуюся молодую женщину.
Оглядывая клиентку, колдунья мысленно усмехнулась своим странным представлениям о внешности посетительницы, а когда та прямо взглянула на колдунью, ужаснулась. На Аду смотрели темные, как омуты, злые глаза, превратившиеся в сплошные черные зрачки, яркие губы кривила ехидная улыбка, обнажая ряд мелких и острых, словно у зверька, зубов.
Несмотря на малый опыт, колдунья с первой встречи определяла суть человека и никогда не ошибалась. Более того, по окрасу ауры могла рассказать о любом посетителе много чего. Сейчас, судя по грязно-буро-коричневым с темными разводами оттенкам биополя, перед ней находилась эгоистичная, приземленная и ревнивая особа, довольно отталкивающая личность, которую лучше избегать, потому что она способна приносить несчастья.
– Мне не нужен этот ребенок, – заявила Нина. – А еще я хочу отомстить парню, который меня бросил. Пусть всю жизнь мучается от какой-нибудь болезни, раз не захотел на мне жениться. Или вовсе умрет. Я хочу избавиться от обоих. Любыми способами. А вы сильная колдунья? У вас получится? Или мне лучше обратиться к кому-нибудь другому?
«Если одна только мысль о возможности стать матерью превращает ее из хорошенькой девушки в чудовище, – подумала тогда Ада, – то ей и в самом деле лучше не иметь детей».
– А я поколдую-поколдую, и вы с ребенком станете для него единственным светом в окошке, – уверенно произнесла она, мня себя великой ведуньей.
Надо же дать этой непутевой блондинистой головке шанс не наделать глупостей, о которых жалеть придется всю оставшуюся жизнь, так как, кроме этого ребенка, детей у нее больше не будет.