Зеркало Грохашша, или Отраженные
Шрифт:
Действительно, парк состоял почти сплошь из сосен, дуб выглядел несколько чужеродным. Войцеховский потер виски – похоже, головная боль возвращалась. Гибель Сергея на этом, нулевом плане навеяла печальные мысли… Не пойти ли с докладом к Самому? Пусть командует. Но тогда окажутся напрасными все старания, выпущенная из рук инициатива назад не возвращается, это не бумеранг.
– Так, ну говори дальше. Значит, Ведомство Тьмы сделало этот портал каким-то особенным, не как те, что раньше?
– Раньше? – Моргон смутился. – Я про раньше ничего не знаю. Я только знаю, что мы вошли в лесу, на Границе Власти города, а вышли здесь. Потом появился колодец, оттуда чужим инферно дует. Русалка полезла и застряла, а потом еще Пайпа… Пайпа потерялась.
– С Пайпой разберемся. Что вы должны были делать в Москве-0?
– Что русалка скажет. Нас трое было, вампиров, а она, значит, главная… – Моргон решил, что момент удобный и повалился на колени. – Не губи! Не губи, хоз благородный, добрейший! Не дай сгинуть…
– А с вами после смерти что бывает? – ради интереса спросил Войцеховский. – Русалки к Старшим отправляются в каком-то там виде, а вы?
– А мы никуда не отправляемся, – горестно сознался Моргон. – Крышка нам, да и все. Мы же бездушные.
– Мы тоже…
Войцеховский опять вспомнил о смерти Сергея. Хозы не бездушны, у них есть душа, но только одна, и ей трудно. Так трудно, что некоторые думают, что душа хоза и душой-то перестает быть, перемалывается между планами в порошок.
– Ты не бездушный, светлый владыка! – продолжил пускать сопли Моргон. – Не вели казнить! Дай еще порадоваться жизни, дай попить кровушки! Кого скажешь – порву за тебя, только прикажи!
– Безобразничать вы мастера. Зачем старушку в темный народ забрал? Небось еще убил кого-нибудь за эти дни.
– Было, – печально кивнул вампир. – Но это не страшно, на этом плане вон сколько народища! А старуха сама виновата, прогнила изнутри – вот и вышло, что переметнулась к нам. Да, Зинаида?
Хозяйка квартиры, стоявшая за приоткрытой дверью в комнату, на цыпочках отступила в коридор.
– Не губи…
– Оставлю до выяснения, – решился наконец Войцеховский. – Будешь моим должником. Крови ты выпил достаточно, так что жилище это окружаю незримой цепью Попробуешь выйти – убьет. Ночью от меня, возможно, придет связная, звать Алла, вот такая, – хоз указал пальцем на подоконник, где тут же возникла фотокарточка девушки. – Что не подходишь?
– Солнце выглянуло… Шторку бы задернуть…
– Сам задернешь. Что Алла скажет – сделаешь.
Войцеховский исчез, для солидности организовав трехцветный огненный вихрь и громовой удар, от которого едва не вылетели стекла. Предстояло проверить, как там Армен, а сперва заглянуть к дубу. Потом решить, как поступить с группой сириусян, которые каким-то чудом сумели проникнуть на нулевой план… И это только здесь, не считая остальных забот.
Моргон задернул штору, схватил с подоконника фотографию и внимательно рассмотрел. Потом скомкал и зашвырнул в угол.
– Зинаида, тварь недоделанная! Ты меня продала?!
– Что ты, что ты, касатик! – донеслось из коридора. – Я и не видала этого мужика никогда. Никогда-никогда…
Вампир слишком поздно услышал, как поворачиваются замки, а потом еще застрял в дверях, сдуру раскинув крылья. Когда Моргон оказался у двери, Зинаида Степановна в халате и шлепанцах успела выскочить на площадку.
– А ну вернись! – рыкнул вампир.
– Зачем? Я вот… В магазин собралась!
– Вернись, тварь, хуже будет! – увещевал вампир, опасаясь, впрочем, вплотную приблизиться к двери. – Я ведь тебе ничего не сделаю, ты только вернись!
– Нашел дуру, – сменила тон Зинаида Степановна, поняв, что слова Войцеховского про незримую цепь не были не пустой угрозой. – Тебя тут пленили, а мне что же, за компанию пропадать? Ирод, сделал из меня существо грешное, и еще командуешь!
– Дура и есть!
Моргон ругаться больше не стал, а только хлопнул что было мочи дверью. Мочи у вампира было достаточно и на Зинаиду Степановну посыпалась с потолка побелка.
– Ишь, изверг!
Возмущенно бормоча что-то себе под нос, старуха на лифте спустилась вниз и вышла из подъезда. Вот тут-то ей и стало нехорошо: солнце ударило не в глаза, как обычно, а куда-то гораздо глубже, разбежалось по пустым венам и артериям раскаленным серебром.
– Господи, спаси и сохрани! – по привычке взвизгнула Зинаида Степановна и не помня себя попятилась в тень подъезда, где и села с размаху на ступени.
Полчаса спустя там нашел ее вернувшийся с вечерней прогулки сосед. Его собака, черный пудель, отреагировала на старуху даже хуже, чем обычно: просто зашлась в лае, одновременно прячась за хозяина.
– Вам помочь? – искренне надеясь на отрицательный ответ, спросил сосед у Зинаиды Степановны.
– Да пошел ты…
Он и пошел.
Ийермуск полистал индивидуальный график сеансов связи – не развлечения ради, как посоветовал негодный оператор, а чтобы не попасть в неудобное положение еще раз. О неудаче, постигшей армию Вторжения следовало все же доложить, иначе как-то неудобно получалось. Биорги шли на гибель в конном строю, умирали с именем Императора на устах, а при Дворе, поди, даже имя их командира забыли!
– Центр! Это Цезарь. Как слышите меня?
– Слышу вас хорошо. Что случилось?
По тембру телепатических волн Ийермуск понял, что оператор успел поменяться.
– Сперва скажите: кто дежурил до вас? Я собираюсь вызвать мерзавца на дуэль, как только окажусь на Сириусе.
– Вот если окажетесь, тогда скажу. – Второй оператор оказался не вежливее первого. – Дальше.
– Дальше вот что: Вторжение на Землю не удалось. Колодце согласно секретной разработке ЦУК был пробит в установленные Семьей сроки, однако враги сумели его захватить. Армия атакует врага уже сутки и в ближайшие часы погибнет окончательно. Обоз, проявив рвение, присоединился к атаке.