Зеркало и чаша

Дворецкая Елизавета Алексеевна

— Буяр!

— Княжич!

— Золотой Сокол!

— Как же он? Его ждали, а?

— Вот нам и подмога!

— Эй! — кричал снизу хорошо знакомый голос, и теперь сомневаться не приходилось: возле ворот был сам Буяр. — Открывай! Кто у вас там старший?

— Открывайте! — велела Избрана, хотя Красовит уже послал нескольких кметей вниз, к воротам. — Вот лешие принесли!

Она хотела надеяться, что Буяр явился договориться о дальнейших действиях, но боялась, что он уже разбит. А что такой веселый — это ничего не значит, при его пустой голове что же не веселиться?

Где-то

в глубине шевелилась предательская мысль: вот приехал мужчина княжеского рода, теперь можно переложить на него всю ответственность за эту несчастную войну, и пусть он справляется, на то он и мужчина! Она не показывала вида, но если бы Буяр сейчас потребовал от войска подчиняться ему одному, Избрана не возражала бы. И пусть тогда он за все это отвечает!

Дружина входила в город, и впереди ехал сам Буяр. Почти бегом спустившись с заборола, Избрана бросилась наперерез его коню.

— Ну, что у тебя? — напустилась она на брата. — Сколько у тебя людей? Ополчение собрал? С полочанами встречался?

— Новости есть! — огрызнулся Буяр. — Такие новости, что ты, сестра, в жизни своей такого не слышала!

Вокруг них ходили и толпились кмети из обоих дружин, отблески факелов освещали лицо Буяра, которое сейчас показалось Избране необычным — неуверенным, недовольным, даже пристыженным. Избрана никогда его таким не видела и сразу поняла: он говорит правду, случилось и впрямь нечто необычное и совсем не приятное, о чем не стоит рассказывать на улице перед воротами.

— Пойдем! — бросила Избрана и повела его в терем.

Буяр ввалился в горницу, даже не отряхнув снег с сапог, без приглашения плюхнулся на лавку, содрал с головы шапку и яростно взбил пальцами нечесаные кудри.

— Попали мы с тобой, сестра, как медведь на рогатину! — заявил он. — Все, не править нам тут больше.

— Да что случилось, говори! Что, у князя Столпомира войско — десять тысяч с тьмою?

— Войско у него не знаю какое, я всего войска не видел. Зато видел я там этого... нашего... — Буяр опустил голову, глядя на свою шапку. — Ну, короче, Зимобора.

— Зим... — Избрана даже не смогла выговорить хорошо знакомое имя и села, как подкошенная, чуть ли не мимо лавки. — Ты сам его видел, или это опять — одна баба на торгу сказала?

— Сам видел, сам! — Буяр помахивал своей шапкой, держа ее между колен, и не смотрел на сестру. Ему было стыдно, и это означало, что и он наконец-то повзрослел. — В Оршанске. Он со Столпомиром пришел.

— Со Столпомиром? Как так? Откуда? Почему он с ним? Прямо так взял и пришел?

— Ну, не совсем так. Там у Столпомира город есть, Радегощ. От Оршанска еще переход...

— Знаю!

— Ну, мы с тамошними на охоте встретились, они у меня оленя перехватили. А я пошел и Радегощ взял. Не весь, посад только. Людишек угнал, припасов всяких.

Избрана схватилась за голову. Она так и знала, что от младшего брата будут одни неприятности. Но неприятности эти оказались так велики, что у нее не находилось слов. Выходит, этой войной она обязана дурацкой удали собственного брата!

— А потом Столпомир с войском пришел. И Зимобор с ним.

Уж не знаю, как он к нему пристал. Наверное, как от нас ушел, так и к нему.

— Но никто не говорил, что Зимобор в Полотеске! Я же спрашивала. Я же всех спрашивала!

— Говорю же, сам видел. Он мне сначала другое имя сказал. Я, говорит, Ледич из Столпомировой дружины.

— А ты его не узнал?

— Он в шлеме был, варяжском, закрытом, ну... Откуда же я знал! Кому бы в голову пришло? Ну, одолел он меня. — Такое признание Буяру далось нелегко, но то, что предстояло, было еще хуже. — Еще бы не одолеть... Он вон старше... — бормотал Буяр, то ли Избране, то ли самому себе. — Ну, убить он меня не убил...

— Вижу! — отозвалась Избрана, в досаде почти жалея, что милый младший братец все-таки уцелел.

— А взял с меня клятву против него не воевать и признать, как старшего брата, вместо отца, — наконец выговорил Буяр.

— И ты поклялся? — Избрана смотрела на него как на предателя. Буяр не поднимал глаз, но ее взгляд жег ему затылок.

— А что мне было делать, если он мне меч к горлу приставил? Был бы другой кто... А то все-таки брат... Старший... Что же, пусть бы он своей рукой меня убил... Ну, в общем, я больше не воюю! — Буяр тряхнул шапкой, словно подводя черту под своей прежней жизнью. — Ты, сестра, как хочешь. А я и моя дружина... Мне дружину только так и отдали, что я за нее тоже клялся не воевать. И то, десятников всех троих он в залог оставил.

— А в Оршанске что?

— А я откуда знаю? Я оттуда прямо сюда. Он там еще оставался.

— Не знаешь! — с презрением глядя на него, отчеканила Избрана. — Не знаешь, что с твоим городом делается! Да если у нас такие все князья, как ты, то вас не то что я, а любая сельская баба побьет!

— Ну, короче, сама воюй! — Красный от досады Буяр поднялся и махнул шапкой. — Без меня, короче...

Из-за суеты и беспорядка, возникших с приездом Буяровой дружины, выступление пришлось отложить. О внезапном появлении Зимобора Избрана велела никому не рассказывать, пытаясь оттянуть то, что сама невольно уже начала считать неизбежным. Предсказание Громана сбывалось у нее на глазах, но Избрана не желала с этим мириться. После всего, что уже произошло, возвращение старшего из братьев, да еще со Столпомировыми полками за спиной, было ее гибелью. В честь приезда княжича в дружине затеялся пир, и даже Избрана какое-то время посидела в гриднице, вот только сделать веселое лицо ей оказалось не по силам.

***

Утром дружина была готова к выступлению еще до рассвета. Лица выглядели помятыми, но вполне трезвыми. Секач и Красовит намекали княгине, что ей лучше остаться и здесь ждать от них вестей, но она коротко мотнула головой. Остаться и ждать было хуже смерти.

Зеркало Избрана взяла с собой. Оно уже стало казаться ей чем-то вроде оберега.

Около полудня небольшой дозор, один из тех, что рассылали вперед и по сторонам следования войска, вернулся с известием, что полотеское войско замечено поблизости.