Зеркало миров
Шрифт:
— Эйтабира! — крикнул волшебник и окутался волшебным светом, как цикада в своей куколке. Лезвие, прорезавшее твердый известняк, отскочило в сторону. Клинок пропел высокую ноту; правая рука и предплечье Гаррика почувствовали себя так, словно он окунул их в кипящую воду. Он приглушил вибрацию, прижав меч к бедру.
Снова раздался громкий смех волшебника. Он сжал левый кулак так, что огненный камень указал на Гаррика. Гаррик нанес удар по крышке саркофага между ног волшебника. Гагат разлетелся вдребезги. Волшебник с хриплым криком опрокинулся навзничь. Мерцание волшебного света исчезло,
— Садись в седло! — крикнула Кора, поворачиваясь и опускаясь на одно колено. — Садись!
Гаррик пошатнулся. У него кружилась голова, будто он ничего не пил три дня.
— Быстрее! — крикнул эгипан, останавливаясь в дверях, чтобы оглянуться.
Здание покачнулось, выбив несколько стекол из оконных рам. Людоедка взяла Гаррика на руки и выбежала из дворца. Подземные толчки сотрясли озеро. Шин бежал впереди, прыгая по камням дамбы, когда они поднимались и опускались. Во дворце позади них волшебник снова закричал. Он кричал, как кролик, попавший в силки, но гораздо громче.
— Теперь со мной все в порядке! — сказал Гаррик. Он подумал, что это так, и начал убирать меч в ножны, но передумал. — Я могу идти сам!
Огромная голова пробила поверхность асфальта, высоко поднимая туловище, когда существо пыталось взобраться на дамбу. Это был бы слон, если бы не лохматая шерсть, покрывающая его тело. Он пронзительно затрубил, когда Кора промчалась мимо с Гарриком.
Безжалостный лунный свет засверкал, когда все больше существ вырвались из своего древнего заточения по всему озеру.
— Быстрее! — закричал эгипан. Когтистые лапы огра высекали искры при каждом прыжке по крошащемуся асфальту.
***
Илна ожидала увидеть либо пейзаж, подобный долине, которую она покинула, либо болото, подобное тому, где Гаррик нашел людей-кошек, охотящихся на Травяных Людей. В итоге, когда она вошла в портал, ее босые ноги захрустели по крупному песку. Он был цвета ржавчины, но маленькое красное солнце подчеркивало этот оттенок. Местность была, в основном, бесплодной, но вода была, несмотря на отсутствие почвенного покрова. То, что Илна сначала приняла за осоку — при ближайшем рассмотрении это оказалось не так — росло в луже в нескольких шагах слева, а низины были усеяны чем-то похожим на папоротники, растущими из древесных бугорков, похожих на корневые выросты кипариса.
— Ну, нет сомнений, каким путем они пришли, — сказал Карпос. Он кивнул в сторону протоптанной в песке дорожки, не столько линии следов, сколько параллельного двойного гребня, протянувшегося по обе стороны тропинки. Это напомнило Илне о том, как муравьи прокладывают дорожки в песчаной почве после дождя.
— В любом случае, их там нет, — сказал Асион, который наклонился, чтобы собрать камешки с песка. Он использовал свой короткий указательный палец левой руки, чтобы перебирать возможные варианты, прежде чем внезапно переложить четыре гладких куска кварца в другую ладонь. Он переложил их в свою сумку для зарядов.
Менее чем в полумиле впереди возвышалось сооружение из стекла — ровные плоскости с таким количеством сторон, сколько пальцев на руке. Тусклое солнце, клонившееся к западному горизонту, окрашивало некоторые грани в розовый цвет, в то время как другие отражали небо или землю, но у стекла не было собственного цвета.
Карпос вздохнул и снял тетиву с лука, затем повесил его на грудь за провисшую тетиву. У него не было времени забрать стрелы из зверей, которых он подстрелил. — Я пойду первым, — сказал он, выходя вперед остальной группы. Он пошел рядом с тропой Коэрли, вместо того, чтобы пересекать ее, хотя здесь осторожность была скорее рефлекторной, чем целенаправленной.
Илна, скорее из вежливости, чем по какой-либо другой более веской причине, тоже пошла стороной; Темпл шел через дорожку от нее.
— Думаешь, ты сможешь попасть в кошку теми камнями, которые подбираешь? — тихо спросил Карпос. Илна оглянулась через плечо на Асиона. Он смотрел им вслед, держа руку с камешком в своем кармане. Он пожал плечами и ответил: — Это заставляет меня чувствовать себя лучше.
— Да, — сказал его партнер. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.
В этом месте не было деревьев, хотя незнакомые растения с прямыми стеблями и короной из коротких листьев — они росли из ствола, как цветы на стебле мальвы — были выше, чем она, или даже чем Темпл и Карпос. Подстилки из корешков поддерживали их, часто гордо возвышаясь там, где ветры смели окружающий песок.
— Я видел, как что-то двигалось! — сообщил Асион. — Одна из пластин на доме сдвинулась!
— Я подумал, что это просто свет, — отозвался Карпос. — Но если ты говоришь, что она сдвинулась, я тебе верю.
Они добрались до строения. От нижней плоскости до противоположного края каждая панель была высотой с Илну или Корла. Тропа привела к панели, нижний край которой проходил по земле. Совсем недавно песок здесь был счищен. Илна могла заглянуть в стекло, но его рябь искажала предметы внутри так, что она не могла сказать, что это такое.
Карпос осторожно надавил кончиками пальцев левой руки; в правой руке он держал наготове длинный нож. Стекло не сдвинулось с места. — Темпл? — позвал он. — Ты знаешь, как открыть его?
— Асион, — отозвался Темпл. Он обнажил меч и выставил щит вперед. — Стреляй в центр этой панели, этого должно хватить. Он взглянул на остальных. — Я бы ожидал, что все воины были в отряде рейдеров, которые нападали, — добавил он, — но я могу ошибаться.
Илна кивнула, слегка поднимая руки, чтобы привлечь внимание к узору, который она только что связала. Она пока не расправляла ткань; если бы ее спутники посмотрели на нее, это парализовало бы их.
Асион отступил на шаг, автоматически оглядываясь по сторонам и позади себя, так как дуга пращи охватывала большую площадь. Он покачал камень на конце пращи, укладывая его в кожаную чашу.
— Карпос? — тихо предупредил Темпл. Он передвинул свой щит, поместив его между лицом Илны и панелью, затем отвернулся сам. Карпос прикрыл глаза левым предплечьем. Ремень пращи Асиона просвистел в воздухе.
Стекло разлетелось вдребезги одновременно с таким треском, словно рядом ударила молния. Панель рассыпалась облаком радужной пыли, которая оставила несколько искр в воздухе даже после того, как большая часть осела на красную землю.