Зеркало судьбы
Шрифт:
Тропинка вывела Эвана ко входу в особняк – и он невольно замер, глядя в тёмный проём распахнутой настежь двери. Нет, что-то и впрямь было не так с этим домом. Хотя стёкла в окнах были целыми, и кирпичные стены, казалось, простоят ещё не одно столетие.
Что-то тёмное мелькнуло в густой траве. Эван резко обернулся – но, конечно, никого не увидел. Рассердился на себя: надо же было так упиться! Красные колпаки ему мерещатся, видите ли. Древнее зло пустошей.
Нет, настоящее зло – оно другое. Оно
В чём ещё – додумать не удалось. Что-то обожгло висок. И стало темно.
Эван открыл глаза. Попробовал вдохнуть – и не смог.
– Тихо! – просвистел чей-то голос прямо над ухом.
Естественно, Эван пренебрёг этим разумным советом и заорал. Точнее, попытался – из горла вырвался только хрип.
Очень кстати выползла из-за туч луна и осветила ситуацию во всей её неприглядности. Он лежал на траве, жёсткой и холодной. А на его груди сидела какая-то косматая тварь размером с лисицу и таращилась на Эвана равнодушными жёлтыми глазищами.
– Кто ты? – всхлипнул Эван.
Тварь широко улыбнулась и выхватила из-за пояса нож. Лезвие коснулось шеи. И Эван с ужасающей ясностью понял: это всё. Больше ничего не будет. И успел выкрикнуть – отчаянно и безнадёжно:
– За что?
Тварь замерла.
– Ты пришёл в мой дом, – проговорила она хриплым, но вполне человеческим голосом. – Я убиваю людей. Этого мало, что ли?
– Да! – прохрипел Эван, чувствуя, как щекотная струйка крови побежала по шее. – Отпусти меня! Я никому не скажу!
– О чём? – удивлённо спросила тварь, усаживаясь поудобнее. – Что тебя, шестифутового идиота, вырубила девчонка ростом тебе по колено? Хвастать тут нечем, согласна.
– Тебе же всё равно, кого убивать? Ведь правда?
– Пожалуй, – жёлтые глазищи впились в его лицо.
– Не надо меня, пожалуйста. Я могу…
– Ну?
Привести другого, – чуть не сорвалось с губ. Нет, а что? Она же сама сказала – ей наплевать…
– А, к чёрту, – выдохнул Эван и крепко зажмурился. – Убивай. Хуже не будет.
– Экзистенциальный кризис? Ах, как некстати, – усмехнулась тварь – но нож от шеи убрала. – Мне ведь, милое дитя, действительно всё равно. Раз уж ты у нас не такой, как все эти жалкие людишки, и твоя жизнь уникальна и бесценна – замани сюда кого-нибудь, кто действительно заслуживает смерти. Согласен? Ну и славно. Приходи с утра. Поговорим.
Паури спрыгнула в траву. Эван дотронулся до шеи, посмотрел на пальцы, окрашенные тёмным, всхлипнул – и лишился чувств.
Очнулся он уже утром. Как ни странно – в своей постели, хотя и полностью одетый. Путь домой память милосердно не сохранила, да и воспоминания о ночной прогулке были, мягко говоря, расплывчатыми. Очевидным было одно: вчерашний бренди впрок не пошёл.
Впрочем, стоило бросить взгляд на часы, и мысли о паури вылетели из головы мгновенно. Хорош врач – в первый же день опоздать на приём!
Слава богу, в коридоре больницы никого не было – только девчушка лет семи сидела на лавочке, болтая ногами. Небось, ждёт кого-то из родителей.
– Доброе утро, мисс! – окликнул её Эван, на ходу пытаясь нашарить в кармане пальто ключ от кабинета.
– Вы доктор?
– Да, – рассеянно кивнул он, остановившись перед дверью.
– Помогите мне.
Эван резко обернулся.
Девочка, склонив голову, стояла прямо за ним – и когда она успела подойти? С тёмных волос на плечи стекала вода, платьице, мокрое до нитки, было перепачкано речным песком. Господи, март на дворе!
Эван толкнул ногой дверь в кабинет – оказалось, она не заперта – растерянно заметался по комнате в поисках одеяла. Девочка, не поднимая глаз, присела на кушетку.
– Что случилось? Ты упала в реку, да? А где твои родители?
– В поезде, – всхлипнула девчушка. – Было воскресенье, мы ехали по мосту, так красиво было. А потом все закричали, и я ударилась о дверь, и не помню…
– Покажи, где ударилась.
Девочка, поколебавшись, отвела спутанные волосы от лица. Эван медленно попятился, не отводя глаз от открытого перелома височной кости. Да как так-то? С такой раной она должна была уже…
– Помогите, – повторила она. – Пожалуйста. Воскресенье. Поезд на Бриттбург.
И исчезла.
Эван выскочил в коридор – и чуть не столкнулся с мужчиной в испачканном илом праздничном костюме. На белом рукаве распласталась водоросль.
– Они говорили, мост выдержит, – глухо пожаловался он. – Это был ад, доктор. Сущий ад. Сначала – тот взрыв, а потом…
Что «потом», Эван уже не дослушал: есть же предел человеческим силам.
– …должны помочь нам! – неслось вдогонку.
– Что ты со мной сделала, тварь? – заорал он. – Что это за кошмар? Откуда эти мертвяки и что мне с ними делать?
Со старой осины сорвалась испуганная стайка воробьёв. Дом молча таращился на Эвана пустыми глазницами окон.
– Так, судя по всему, ты их тоже увидел, – раздался знакомый хриплый голос. Паури, выбравшись из вересковых зарослей, ловко взобралась на истоптанные ступеньки крыльца и уселась там, забросив ногу на ногу. – Они тут уже вторую неделю бродят. Всё ноют про свой рухнувший мост. Но, насколько я знаю, тут и мостов-то таких нет, по которым ходят поезда?
– Есть один. Через реку Блай. Но он ещё закрыт, поезда пустят только в воскресенье.