Зеркало Триглавы

Безусова Людмила

"Годы, годы, будь они неладны… Это только кажется, что и не жила вовсе, а силы уже не те… Да и Кащей порядком высосал, непонятно, как умудрились вообще живыми уйти?".

— Баюн, — голос в темноте прозвучал неожиданно громко, эхом отозвался издалека. Людмила перешла на шепот. Кот и так услышит. — Почему ты остался? Ты же мог уйти?

— Смотри, — совсем невпопад ответил котофей, — кажется, выбрались. Светлее стало, да и посвежело.

В затхлый воздух тоннеля действительно ворвалась струя свежего воздуха,

напоенная лесными ароматами. Даже Людмила различила будоражащий запах чабреца и полыни. Баюн засуетился, кинулся вперед, вернулся и принялся подталкивать ведьму вперед с удвоенной энергией.

— Брось, комиссар, — засмеялась она, — не донесешь.

Удивительное чувство, сродни эйфории, накатило на нее.

— Конечно, не донесу, — не понял шутки котофей, — ты тяжелая, так что топай ножками.

— Там выход, в настоящий лес, — сообщил вернувшийся бесенок, — далеко ушли.

Вскоре Людмила протиснулась в узкую щель и, чуть не плача от радости, свалилась рядом с огромным, в три обхвата, дубом. Он, словно страж, стоял на самом краю леса, широко раскинув ветви, а от него вдаль, насколько хватало взгляда, тянулся заросший разнотравьем луг.

Птах тут же унесся куда-то, за ним испарился и котофей, оставив ведьму восстанавливать силы в одиночестве.

"Странно, шли к замку чуть ли не три дня, а тут, — она, взглянув на поднимающееся солнце, прикинула время, — остатка вечера и ночи хватило на все сразу…" — Глаза закрывались сами собой. — Не спи… — приказала себе Людмила, но под безмятежное перешептывание листьев над головой и мелодичный посвист пеночки не заметила, как погрузилась в сон.

Проснулась она от своего оглушительно «апчхи» и увидела темную тень, заполошно метнувшуюся в сторону. С пальцев ведьмы вслед ей сорвалась вяловатая молния. Она не продержалась и мгновения, но и этого хватило, чтобы тень возмущенно мяукнула:

— Ай, я же говорил, она всегда начеку, а ты — пощекочи, пощекочи, быстрей проснется…

Бесенок убежал за дерево и довольно похрюкивал за ним.

— Но я рад, что ты окончательно пришла в себя, — Баюн присел рядом, заглядывая в лицо.

— Не совсем… но уже лучше. По крайней мере, не ощущаю себя еле-еле душа в теле. Ох… — она с трудом уселась, опираясь о ствол дуба.

— Ну что, выбрались? — из-за ствола выбралась непонятная тварь, заросшая длинной гладкой шерстью с головы до пят, и деловито спросила: — Пошли?

— А это ещё что? — удивилась Людмила.

— Ендарь, — выглянул из-за спины существа Птах, — он в лесу живет, в дубовых листьях гнездо вьет.

— А куда он нас зовет? — подозрительно разглядывала волосатика ведьма. Тот невинно хлопал круглыми зелеными глазищами. Кроме глаз, что-либо разглядеть было затруднительно — непонятно что: и не зверь, и не птица.

— А его Леший просил нас домой проводит, ежели что… — слово в слово повторил котофей то,

что услышал от ендаря в замке.

— Дорогу мы и так найдем, без чужой помощи, — тихонько пробормотала ведьма, — лишь бы никто не мешал по пути. — А громче проговорила: — Мы ещё здесь побудем, отдохнем…

— Ну, как хотите, — Ендарь мощно оттолкнулся задними лапами и, как заяц, скакнул в кусты. Они беззвучно раздвинулись, пропуская существо, и так же тихо сомкнулись следом.

— Эк он, — только крякнул Баюн, — лихо. Будто и не было никого только что рядом. А что ты отказалась от помощи, все ж быстрее отсюда ушли?

— Сил ещё нет, — схитрила Людмила. Не будешь же говорить, что не понравился ей этот ендарь, совсем не понравился.

— Да, тяжело тебе пришлось, — участливо вздохнул кот, — пока из пакости той выбралась.

— Мне? — удивилась ведьма. — Да я вообще ничего не могла сделать, словно всю силу заперли во мне. Как не разорвало, точно бочку с молодым вином, сама не знаю.

— А как же?

— Все оно, спасительное… — она подняла руку, ткнула ею кота в морду. Кот с отвращением сморщил нос, а потом для надежности прикрыл его лапой.

— Что? — ведьма глянула на кольцо и вскрикнула: оправа почернела, тонкая вязь наружного канта оплавилась, а сам камень прорезала тонкая извилистая линия разлома.

Людмила с трудом стянула перстень с пальца — под ним остался кровоточащий рубец. Она слизнула выступившие капельки крови, морщась от боли, развязала пояс, продела в кольцо и, завязав узлом для надежности, нацепила обратно.

— Зачем? — удивился Баюн, — выкинь и все, его уже не восстановить.

— Оно мне дорого, как память, — отрезала ведьма. — Ладно, хватит лясы точить, надо возвращаться…

— Домой?

— В замок.

Баюн развернулся спиной, всем своим видом выражая несогласие. Кончик его хвоста негодующе трепетал.

— Как хочешь… а я не за тем шла, чтоб не солоно хлебавши вернуться. Антона надо найти.

— Его там нет. Там ничего уже нет. Живого, по крайней мере.

— Есть, — вмешался до сих пор молчащий Птах. — Там ещё старик есть, Антон к нему шел.

— Какой старик? — в унисон завопили ведьма и кот. — Кащей?

Бесенок, как мог, рассказал о том, что случилось, запинаясь, перескакивая с пятое на десятое, но общий смысл передал верно.

— Ну, вот… — удовлетворенно сказала Людмила коту, — а ты ещё сомневался. Значит, возвращаемся…

— Ты ничего не понимаешь! — развопился Баюн. Ну, не хотелось ему опять лезть на рожон. — Там ментальный щит стоит, непроходимый. Я этого, — он кивнул на Птаха, — случайно нашел, слегка, видать, зацепило. А, может, он не восприимчив к излучению оказался. Выполз сам, а что там, не ведаю, я дальше и не пробовал пробиться, сразу заряд такой мощи по мозгам ударил, что я чуть сам не скопытился.