Зеркало войны
Шрифт:
Настоятельница помотала головой, уже окончательно ничего не понимая.
– При чем тут птички и пчелки?
В Ромее таких выражений не употребляли. Даже и в голову не приходило.
– Теперь уж и неважно, - Матильда зябко куталась в кружево. Заодно и руки закрывала, чтобы не было видно запястий.
– Так вы помолитесь за моего мужа и будущих детей?
Настоятельница скрипнула зубами, истолковав намеки в нужном Малене ключе.
– Ты замужем? И кто же счастливый избранник?
Матильда
– Матушка Эралин...
Хотел бы Лоран Рисойский подставиться больше - не получилось. Но именно в этот момент он вошел в кабинет.
– Мария-Элена, душа моя, у нас гости? Матушка, благословите.
– Мир душе твоей, сын мой.
– Аэссе, - отозвался Лоран, вполне фривольно устраиваясь на столе. Матильда подавила желание ткнуть его в зад ножичком для разрезания бумаги. И убрала руки от чернильного прибора. А то чешутся...
– Что привело вас в наш дом, матушка Эралин?
Настоятельница встала.
– Вопросы. На которые я уже получила ответы, как мне кажется.
– Да?
– Да. И мне пора.
– Может, останетесь пообедать?
– предложила Матильда.
– Я даже пожертвую на монастырь... сколько мы можем пожертвовать без ущерба для нас?
Вопросительный взгляд уперся в Рисойского.
Лоран пожал плечами.
– Не знаю. Надо посмотреть, может, десятку золотом...
Это оказалось последней каплей.
Шипя, как жир на сковородке, матушка Эралин выпрямилась, развернулась и покинула кабинет.
Матильда вскочила из-за стола, все же опрокинув письменный прибор, и помчалась за ней, на ходу вспоминая классику.
– Позвольте я вас провожу! Позвольте я вас поддержу!
В кабинете матерился Лоран, не успевший спрыгнуть со стола и теперь красующийся черным пятном на таком месте, что даме-то и сказать неудобно. А уж как оттирать неудобно!
Настоятельница вздернула нос.
– Я не ожидала такого приема от одной из своих учениц!
– Хотите - двадцать золотых пожертвую! Ладно! Лоран мне разрешит! Двадцать два!
Шипение было ответом.
– И старые платья пришлю! Полы мыть! И помолиться приеду... сразу, как рожу.
Матушка топала к дверям, словно боевой слон.
Ага, помолиться!
Она-то рассчитывала на другое! Да земли Домбрийских, на деньги Домбрийский... двадцать два золотых?
Давненько ее так не оскорбляли!
По сравнению с общим капиталом это было даже не каплей в море - молекулой. Циничной издевкой.
По лестнице Матильда уже не пошла провожать вредную тетку. Боялась не удержаться.
Помахала вслед ручкой и обнаружила рядом с собой Аманду Ирвен.
– Ваша светлость?
– Враг будет разбит, победа будет за нами, - хмыкнула Матильда.
– Вы ей в карету положили то, что я просила?
– Да, ваша светлость.
Матильда довольно ухмыльнулась.
Именно она попросила Аманду сообщить Лорану о приезде милой дамы. Сразу же после того, как матушка зайдет в кабинет.
И именно она попросила поставить в карету матушки лукошко с куриными яйцами. Покрупнее.
А что?
Из приличных гостей не уезжают без гостинцев. Лучше подарить упаковку яиц, чем букет цветов, настоятельница ж не корова? Одеколон не пьем, цветами не занюхиваем! А вот яйца...
Корзина вылетела из двигающейся через парк кареты.
Матильда вздохнула.
– Эх, продукты пропадают...
– Не расстраивайтесь, ваша светлость, у нас два десятка тухлых яиц было, - 'утешила' Аманда. Я все положила.
Женщины переглянулись - и расхохотались. От всей души.
Нарушение этикета?
Однозначно. Но Аманда была неглупа. И успела оценить герцогессу.
Молодость, напор, находчивость... однозначно - ее надо принимать в расчет.
Минуту взаимопонимания разрушил Астон Ардонский. Подошел, поцеловал Матильде руку.
– Малена, она уехала?
– Да, дядюшка Астон. А где дядюшка Лоран?
– Он отправился к себе. Чернильница опрокинулась.
– Ах, какое горе, - посочувствовала Матильда, внутренне ухмыляясь.
Только у нас, только для вас.
В кои-то веки слово 'чернож...й' звучит не расистским высказыванием, а печальной констатацией факта.
– Нет, не жалко тебе Рисойского, - не повелся дядюшка Астон.
– Ты понимаешь, что настоятельница его теперь сырьем сожрет?
– Дядюшка, мне наплевать! Пусть хоть сырьем, хоть сварит, хоть потушит. Мне важнее, что сделает портниха. Рисойских много, платьев мало.
Астон покачал головой.
– Женщины... портниха обещала быть после обеда.
– Вот и отлично. А как там раненый?
– Ра... ах купец?
– Да, дядюшка Астон.
– Не знаю.
– Ладно, я зайду, поинтересуюсь. Может, если он поправится, я у него борзую куплю. Или двух?
Астон прищурился.
– Шемальские борзые - дорогое удовольствие.
– Зато как будет смотреться. Дама с собачкой...
Астон хмыкнул.
– Это не комнатная собачка.
– Зато хозяйку она защищать будет от всего и всех. При дворе это немаловажно. Подумайте, если что - я и девочкам по собачке закажу.
Граф Ардонский склонил голову.
– Благодарю. Я подумаю.
Предложение было щедрым. Шемальская борзая - это не игрушка, это часть приданого.
– А я пойду, узнаю, что там с раненым.