Шрифт:
Арсений стоял на коленях, обхватив руками унитаз. Его рвало. После очередного позыва он, обессилевший, сел на пол, опершись спиной о стену, и закрыл глаза. Ему было плохо. Очень плохо. И тем более раздражающим показался негромкий, прерывистый звук – словно кто-то постукивал пальцем по стеклу.
– Занято, – с трудом разлепив губы, прохрипел Арсений.
Ток-ток-ток…
– Занято!!!
Стук прекратился. Он резко открыл глаза и повернул
Он поднялся, подошёл к двери, открыл её и выглянул из ванной.
– Кто здесь?
В коридоре никого не было.
– Юль, ты что ли?
Тишина. Арсений отправился на кухню. Никого. Он пошёл в комнату. Там тоже никого. Хотелось проверить где-нибудь ещё, но квартира – однокомнатная, так что больше искать было негде.
Снова кто-то постучал по стеклу. Арсений прислушался и на цыпочках, чтобы не спугнуть, пошёл на звук, который привёл его обратно в ванную. Но едва он открыл дверь, стук прекратился.
– Что за хрень! – пробормотал Арсений.
Он подошёл к большому прямоугольному зеркалу, висевшему над умывальником, и посмотрел на своё отражение: рожа опухшая, небритая, глаза красные, волосы взлохмачены.
– Что вылупился, чучело? – буркнул Арсений и, включив воду, ополоснул лицо.
Снова посмотрел на себя и почувствовал, как неприятный холодок пробежал по спине. Сквозь налипшие на ресницах капли воды взору его открылась мутная и пугающая картинка. Казалось, будто зеркало перед ним исчезло, а вместо него появилось открытое окно, в котором некто склонился над умывальником.
Арсений зажмурился, костяшками больших пальцев протёр глаза и снова взглянул на зеркало. Теперь картинка была абсолютно чёткая, и от увиденного его сначала будто сунули в морозильную камеру, а потом сразу в раскалённую печь. Отражение в зеркале медленно подняло голову, костяшками больших пальцев протёрло глаза и, вытаращившись на Арсения, зловеще улыбнулось.
– Твою мать! – вырвалось у Арсения.
Он попятился, поскользнулся и шлёпнулся задницей на пол. Тут же вскочил и хотел уже бежать прочь, но в последнее мгновение обернулся и не увидел в зеркале ничего кроме собственного отражения с перекошенным от страха лицом. Усилием воли Арсений стёр с лица гримасу ужаса и помахал себе рукой. Отражение как отражение, в точности повторяет все его движения.
– Фу, блин!
Тряхнув на всякий случай головой, чтобы окончательно сбросить наваждение, Арсений медленно приблизился к умывальнику, продолжая однако с опаской коситься на зеркало. Он закрыл воду, взял полотенце и принялся вытирать лицо. Мягкие ворсинки махровой ткани приятно щекотали кожу. От удовольствия Арсений зажмурился и чуть не мяукнул. Он отнял полотенце от лица и с блаженной улыбкой посмотрел на себя в зеркало. В мгновение ока всё тело сковало, словно его опять сунули в морозильную камеру и он превратился в кусок льда. Отражение в зеркале по-прежнему держало полотенце у лица, лишь один глаз, хитро сощурившись, пристально глядел на Арсения. Зазеркальный Арсений медленно опустил полотенце и вновь зловеще улыбнулся. А потом поднял руку и постучал пальцем по зеркалу. Изнутри!
Арсений как ошпаренный выскочил из ванной.
Он стоял посреди комнаты, его била жуткая дрожь, отчего зубы стучали так громко, будто во рту репетировал отряд барабанщиков. Кое-как уняв трясучку и перестав отбивать зубами дробь, Арсений прислушался. В квартире снова было тихо. Он огляделся. Кругом царил беспорядок: повсюду разбросаны вещи, на журнальном столике гора шелухи от семечек, грязные стаканы. Холостяк, он не привык содержать своё жилище в чистоте. Зачем? Когда приходила Юлька, она немного прибиралась, хотя на это у неё, как правило, не хватало времени, поскольку целью визитов было совсем другое.
Взгляд Арсения наткнулся на закатившуюся в угол початую бутылку виски. Наклонившись, он схватил её – ещё почти на четверть полная. Открыл и в несколько глотков допил содержимое. Вроде полегчало. Он уже было совсем успокоился, как вдруг проклятый стук вновь донёсся со стороны ванной.
– Заткнись! – заорал Арсений и закрыл уши руками.
С минуту он простоял в такой позе, зажмурившись и стиснув зубы, всё сильнее и сильнее давя на уши, так что череп чуть не треснул. А стук всё продолжался и продолжался … Пока до него не дошло, что это пульс гулкими ударами отдаётся в голове. Арсений оторвал ладони от ушей и вновь застыл, напряжённо вслушиваясь в мёртвую тишину. Да, именно тишину, потому что никакого, даже малейшего звука не было слышно. Ни в квартире, ни на улице. Как будто в мире разом отключили все звуки. Вокруг был лишь застывший, словно кисель, тяжёлый воздух.
Конец ознакомительного фрагмента.