Ж… замечательных людей
Шрифт:
— Копии надо доставить Зэку. Свяжись с ним и скажи, что я завтра приеду. Мне нужна будет его подпись.
Я написала Зэку имейл. Ответ пришел сразу:
«Подписывать ничего не буду. Если пойдешь в суд, я заявлю, что не могу разводиться по религиозным соображениям».
Я ему: «Что ты хочешь? Найди себе другую жену, и будет тебе постоянная грин-карта. Или тебе просто нагадить нужно?»
Не ответил. Хотя я, наверное, знаю, в чем дело. У Зэка в голове не укладывается: как его — красавца и звезду — променяли на «канцелярскую крысу»?
Пока я не требовала развода, он молча мусолил обиду — может, даже решил, что он меня «любит»: так проще страдается. А теперь у него появился повод наказать обидчиков. Все это такой детсад, что я даже не могу разозлиться на него как следует.
Я бы вообще не стала затевать эту эпопею с разводом. Но для Пола это важно, так что сидим и терпим.
ДЕНЬГИ
9 апреля 2007 г.
Воевала в интернете: потерпела сокрушительное поражение, но не сдалась.
Битва разгорелась из-за денег. Враги утверждали, что мы живем в обществе потребления, и из-за этого рушатся устои и падают надои. В погоне за наживой люди тупеют (см. пример Мардж Тенш).
— Быть богатым — стыдно! — говорили враги.
Ага… Это как сексом заниматься — стыдно, но очень приятно.
Существуют люди, которые искренне считают, что большие деньги можно «заработать», только женившись на министерше или ограбив банк.
— А образование получить слабо? — спрашивала я.
— Да оно все платное! Да у меня семеро по лавкам! Да делать мне нечего — в университете пять лет горбатиться! Духовность и культура — вот высшая ценность!
Классика жанра: ищут не то, что поможет, а то, что мешает.
Попыталась им объяснить, что единственная культура, которая выживает без финансирования — это бактерии.
— Нет потребления — нет денег у предпринимателей. Следовательно, никто не делает пожертвования на музеи, библиотеки и программы изучения человеческого мозга.
— Пусть государство спонсирует!
— Так ведь оно без потребления тоже обанкротится. Нет торговли — нет налогов.
Ничего не ответили враги. Лишь хвостом по воде плеснули и послали меня в глубокое море.
ОНА
10 апреля 2007 г.
Раз в год к Мелиссе приезжает мать, Рита, и жизнь семейства Тернеров тут же летит к чертям.
Рита — профессор Нью-Йоркского университета. Преподает математику — какую именно, ни я, ни Мелисса запомнить не в состоянии. Но математика точно из высших.
По молодости Рита двигала науку — упорно, с напряжением сил — как шкаф. Дочь родила в перерыве между конференциями.
— Этот… Ну, как его… в очках…
Рите тридцать пять лет было некогда, но потом что-то не сложилось в ее уравнении: пенсия на подходе, любовь — в бегах, дочь — только в документах. «Мне нужна семья», — подумала Рита и взялась за дело.
Каждый раз она приезжает с кучей подарков: Тедду — галстук от Версаче, Мелиссе — электронный разговорник, мальчишкам — набор плюшевых медведей в викторианских костюмах. Каждая вещь дорога, красива и бесполезна.
— Мардж, приходи, а то я убью Риту! — простонала в трубку Мелисса.
Ей даже в голову не приходит называть ее мамой. Только по имени, а чаще всего — «она».
Тедда с детьми не было, у плиты сидела Рита и «готовила»: намазывала на крекеры рыбный салат.
— А где Мелисса?
Рита ткнула ножом в гостинную. Мелисса лежала ничком на диване. Лицо ее было заревано.
— Она меня доведет! У нее как будто две левых руки! Все крекеры мне перепортила!
На кухне Рита действует как пьяница в караоке-баре: старается от души, ждет аплодисментов, но вечно терпит фиаско. Рачительная Мелисса от этого чуть не воет.
Она рассказывала, что в детстве не мать за ней следила, а она за матерью.
— Знаешь, как она ходила на работу? Накрутит бигуди: спереди снимет, а сзади забудет. Потому что их в зеркало не видно.
Мелиссу воспитывали знакомые — причем не кто-то конкретно, а сообща. Кто поесть принесет, кто горшок вымоет. Ключ от квартиры гулял по рукам — от одной соседки к другой.
— Я ей даже не мешала, — говорила Мелисса. — Я могла в лепешку расшибиться от рева: она все равно не слышала.
Глядя на Риту, в это сложно поверить. В ее близоруких глазах такое стремление помочь, такая готовность на жертву, какое бывает у прихожан на Пасху.
Вечный конфликт на ровном месте. Разломанные печенюшки, незапертая дверь в туалете.
— Даже закрыться не может! — возмущалась Мелисса. — Тедд к ней сунулся, а она… А еще учит меня жить!
В Ритиной научной голове не укладывается никакой оккультизм. Время от времени она пытается наставить Мелиссу на путь истинный:
— Доченька, ну с чего ты взяла, что ангелы-хранители существуют? Ты что, знаешь хоть одного человека, которого они спасли?
— Они спасли меня! Если бы не мой ангел, я бы умерла, когда ты бросила меня, трехнедельную, а сама уехала на симпозиум!
Мелисса жестока. Она жалеет о своих словах, просит прощения — но всегда отводит Ритины руки, когда та пытается ее обнять.
— Не надо.
— Все эти годы я только притворялась, что люблю ее, — всхлипнула Мелисса. — На самом деле я ее ненавижу! Она мне всю жизнь сломала!
— Иди и мирись с ней, — показала я на дверь.