Жадина платит дважды
Шрифт:
Лейтенант терпеливо ждал, пока девушка додумает свою мысль.
– А где сам конверт? – наконец спросила она.
Лейтенант достал.
– Конверт наш, – удовлетворенно заметила девушка. – И марки. Видите, они все по двадцать копеек. Ох и намучились мы с наклеиванием. Когда по России – еще туда-сюда, а когда за границу? Вы представляете, весь конверт приходилось обклеивать.
– Выглядело, должно быть, престранно, – согласился лейтенант.
– Да это плевать! – отмахнулась девушка. – А вот возни… Что они там думают, у меня другой работы нет, каких марки наклеивать? Я даже братцу домой относила,
Чувствовалось, что эта тема ее всерьез волнует.
– Но вот никого иногороднего, кто бы покупал у меня конверты, я не помню, – разочарованно сказала девушка.
Как лейтенант ни бился, пытаясь помочь ей вспомнить, она ничего не вспомнила. Стало ясно, что зря он проделал такой конец. Единственная ниточка, по которой он собирался выяснить хотя бы приметы маньяка, оборвалась. Понурившись, он повернулся, вышел из почты и пошел к автобусной остановке. Автобус подошел сразу же, словно только его и дожидался. Подняв ногу, чтобы шагнуть на ступеньку, лейтенант услышал позади себя крики. Оглянувшись, он увидел девушку с почты, мчавшуюся к нему через всю площадь.
– Постойте! – кричала она ему. – Не уезжайте!
Лейтенант, провожаемый удивленными взглядами пассажиров, вылез из автобуса.
– Знаете, – немного отдышавшись, сказала девушка, – я совсем забыла вам сказать, что я не всегда сама сижу на почте. Иногда мне нужно отлучиться на пару часов. И тогда, чтобы не закрывать почту, я прошу кого-нибудь из подруг посидеть вместо меня. Иногда сидит мама. Но мама уже давно не сидела, а из подруг я просила за последние три месяца Наташку и Марлен.
– Марлен? – удивился лейтенант.
– Ну, на самом деле она Маша, но отзывается только на Марлен. Я вам дам их адреса, может быть, они что-то помнят.
Лейтенант сходил по очереди к девушкам, но Марлен не оказалось дома, а вот Наташа была дома. Девушка готовила обед, – А мужчину я помню, – сказала девушка, как только поняла, о чем идет речь. – Это было еще весной. Все наши возились на огородах, народу не было никого, Нина и попросила меня посидеть вместо нее. И вдруг этот тип является. Я сразу поняла, что он приезжий и издалека. Знаете, у него одежда была такая вся помятая и джинсы в белых ворсинках, как бывает после ночевки в поезде. И щетина на лице. Я еще за ним вышла и посмотрела, он к группе туристов присоединился. Оно и понятно, если у него в Тотьме никого знакомого или родного нет, значит, только с экскурсией.
– Описать можете? – деловито поинтересовался лейтенант.
– Ну, ростом он маленький, пониже меня будет, а я, сами видите, невысокая. Уже далеко не молодой, даже старый, волосы седые и зачесаны назад. Не слишком длинные, но густые и лысины нет. Очки. Знаете, такие, в тонкой оправе, вроде пенсне. Лицо самое обычное, я даже и не вспомню сейчас никаких примет.
– Что-нибудь еще помните? Что-то необычное в его облике было?
– Странно было только то, что одет был в джинсы и клетчатую рубашку. Очки к этой одежде совсем не подходили. Я еще подумала, что он обычно должен носить костюм и галстук. Но вообще он производил впечатление человека неженатого и одинокого.
– Почему? – удивился лейтенант.
– Ну, – замялась Наташа, – трудно сказать. Какой-то он весь неуютный и неухоженный. Нет, ботинки у него были начищены, рубашка с пуговицами, но как-то все без женской руки.
Отметив про себя, что девушка отличается хорошей памятью и наблюдательна, лейтенант решился и спросил:
– А как, по-вашему, этот человек психически здоров?
– Пожалуй, да, – нерешительно пожала плечами Наташа. – Не пьяница, если вы это имеете в виду.
Нет, лейтенант имел в виду совсем иное, но не объяснять же девушке, что ее клиент, по всей видимости, сексуальный маньяк.
– А что с группой туристов? – спросил он. – Вы не помните, откуда они были?
– Из Вологды, конечно, – удивилась девушка. – Автобус такой красный и с надписью – Центральное бюро путешествий «Северный путь». Если вас так заинтересовал этот человек, спросите там, в агентстве. Может быть, они вам помогут. Не так уж у них много пожилых туристов, обычно наши старички по домам сидят или по больницам почки и печень лечат. Так что вы спросите. А хотите, я вам портрет этого старичка набросаю. Говорят, у меня способности.
– Ну давайте, – нерешительно согласился лейтенант.
Наташа проворно вытащила лист оберточной бумаги, огрызок карандаша, и ее рука запорхала над ним. Пока закипал суп, девушка успела набросать портрет интеллигентного и грустного пожилого возраста мужчины в очках и с зачесанными назад длинными волосами.
После разговора с Наташей лейтенант, сжимая в руках драгоценный шедевр, решил немедленно отправиться в Вологду, а там в туристическое агентство. И тут ему снова повезло, выйдя на центральную площадь, он прямо-таки наткнулся на туристический автобус, принадлежащий агентству «Северный путь». Шофер оказался человеком понимающим и разрешил лейтенанту отправиться вместе с ним и экскурсантами в город, доставив до самого порога агентства.
– Вам чего? – недружелюбно уставилась на него ярко накрашенная девица.
При виде милицейского удостоверения Гривцова она помрачнела еще больше. Ее недовольство можно было вполне понять: рабочий день закончился, а тут милиция, и возись с этим типом неизвестно сколько.
– Как фамилия вашего путешественника? – устало спросила она, включая компьютер.
– Мне известны только его приметы и возраст, – сказал лейтенант. – Вот смотрите.
И он протянул портрет. Девица смерила его откровенно издевательским взглядом, явно заподозрив, что приперся специально, чтобы поиздеваться над ней.
– Клиенты сюда не заходят, я вижу только их бумаги, а сами они разговаривают с нашим менеджером. Так что мне портрет без надобности, а менеджер уже дома, – сказала она. – Да и вообще, может быть, этот старичок вообще покупал путевку где-нибудь в другом месте? У нас есть филиалы во многих городах России, в том числе и в Москве.
– Девушка, – взмолился лейтенант. – Вы моя единственная надежда.
– Ладно, какой год рождения у вашего путешественника? – сжалилась девица.
– По виду ему за шестьдесят, – сказал лейтенант, сверившись с портретом. – Значит, мне нужны все ваши клиенты за период май – июнь. Думаю, что возраст нашего деда можно отсчитывать с 1930 года, вряд ли старше.