Жакерия
Шрифт:
Симон. Правильно. Мы все заодно.
Брат Жан. И вы отважились бы пустить в дело копья, чтобы стать свободными?
Моран. Да. С тех пор, как у меня отняли быков, я чувствую в себе отвагу воина. Я теперь уже не струшу перед копьем.
Симон. Мне бы только отомстить злодею сенешалю, а уж я не побоюсь удара копья, ничего не побоюсь.
Все крестьяне. Да, черт побери, мы готовы теперь наносить удары и
Брат Жан. Что ж, это вы хорошо придумали! Но от меня-то что вам нужно? Вы, как видно, приняли свои меры, и мне не следует...
Симон. Мы столковались, только у нас нет вожака.
Моран. Да, нам надобен вожак.
Тома. Человек всем известный.
Бартельми. Словом, если б только вы взялись руководить нами!.. Ведь вы и так наш заступник...
Симон. Да, будьте нашим вождем.
Брат Жан. Дети мои! Я монах.
Симон. Ну и что ж такого? Но ведь вы носили когда-то латы, знаете алхимию, умеете читать и писать, вы самый ученый и самый лучший человек в округе.
Моран. И, несмотря на это, вам предпочли двоюродного брата мессира д'Апремона. Ведь это стыд, что аббат он, а не вы.
Брат Жан. А как, по вашему расчету, много ли мужиков пойдет за вами?
Бартельми. Да только крикните: «Воля мужикам! Долой сеньоров!» — и весь край подымется.
Моран. Ручаюсь.
Все. Крикните только: «Воля!» — и у вас будет целое войско.
Брат Жан. А вы поклянетесь вашему вождю в верности и неизменном послушании?
Симон. Об этом нечего и говорить.
Моран. Мы рискуем больше вашего.
Бартельми. Ну, значит, вы наш предводитель. Решено!
Брат Жан. Протяните руку к распятию.
Крестьяне. Клянемся повиноваться вам!
Брат Жан. Знайте же, что я сумею наказать клятвопреступника, будь он от меня хоть за сто миль. Видите эти приборы?.. Видите эти книги?
Моран (со страхом). Не раскрывайте их... не надо!
Брат Жан. И у вас хватит духу исполнять все, что бы я ни приказал?
Моран. Мы на все готовы.
Тома. Ну вот, отец, мы вам присягу дали. А вы нам дадите?
Брат Жан. На этом же самом распятии клянусь, что все мои старания, все средства употреблю на освобождение рабов Бовуази. Пусть не увижу я рая, если не сдержу клятвы!
Симон. Теперь скажите, что мы должны
Брат Жан. Надо, чтобы каждый из вас точно знал, на сколько человек он может рассчитывать. В первый же раз, как мы соберемся, мне нужно будет знать ваши силы.
Бартельми. Это нетрудно.
Брат Жан. Почему Рено нет с вами?
Симон. Он ни во что не вмешивается. Он говорит, что у него свои замыслы.
Брат Жан. Кто из вас посмелей?
Моран. Мы все не трусы.
Бартельми. Взять хотя бы меня. Я первый бросил камень, когда сенешаль приказал отделать как следует Гайона... Только вы об этом не рассказывайте.
Гайон. И я подраться горазд!
Брат Жан (с легким презрением). Чудесно, дети мои. Тогда я пошлю Бартельми, раз он так смел, с поручением к Оборотню.
Бартельми. К Оборотню? Господи Иисусе! Пресвятая дева!
Все. К Оборотню?
Брат Жан. Что? Побледнели, трусы?
Бартельми. Но ведь Оборотень...
Брат Жан. Что ж, Оборотень — тот же Кретьен Франк, которого ты знал. И тебе страшно?
Бартельми. Я не побоялся бы Кретьена Франка, он был мне другом. Но он погубил свою душу, он заколдован... Он волк-оборотень.
Брат Жан. Дурень! Франк — человек смелый. Он сам себя освободил, а вы даже и не пытаетесь это сделать.
Бартельми. Погодите. Если бы мне знать какой-нибудь заговор против дурного глаза, я пошел бы к нему.
Брат Жан. Вот тебе четки вместо заговора. Франк узнает их. Передай ему, что отец Жан из аббатства Сен-Лёфруа велит ждать его ночью, через три часа после того, как погасят огни, под вторым дубом, считая от креста святого Стефана.
Бартельми (робко). Что ж, я скажу ему... раз это нужно.
Симон. На что нам Оборотень?
Брат Жан. Он будет нам полезным и верным союзником. Я оказал ему кое-какие услуги, я вылечил его, и он вспомнит обо мне. Есть у вас оружие?
Моран. Почти у всех нас есть луки.
Брат Жан (вынимая из сундука деньги). Купите оружие на эти деньги, я вам дарю их. Но если вы посмеете истратить их на что-нибудь другое, я растоплю этот металл в ваших руках, и он прожжет вас до костей.
Моран. Клянемся честью: все до последнего су будет истрачено на оружие.